Все сказанные ее при Лизе слова казались теперь несбыточным, бессмысленным бредом.

Через неделю придется дать окончательный ответ князю. Согласиться — значит воздвигнуть вторую стену между ней и Владимиром.

Не согласиться, видеть, как любимый человек обвенчается с другой, продолжать видеться с ним — это пытка, при одной мысли о которой она вздрагивала всем телом, как от физической боли.

Около двух часов сидела она неподвижно, обдумывая свое положение, но ничего не придумала, встала и прошла в гостиную.

Там она застала одну Лору, лежащей на кушетке, и хотела уже уйти, когда та небрежно спросила:

— Князь Облонский был здесь?

— Да, был, а что?

— Так!

Лора повернулась на кушетке.

В передней послышался звонок.

Через минуту до слуха Анжелики донесся голос Ртищева, справлявшегося, дома ли граф Владимир Николаевич.

Получив утвердительный ответ, он прошел к нему в кабинет.

Владимир сидел перед письменным столом и так глубоко задумался, что заметил товарища только тогда, когда он дотронулся до его плеча.

— Как поживаешь, Саша? Садись, пожалуйста.

Он придвинул ему стул.

— Я пришел проститься с тобой; я уезжаю за границу, — проговорил Александр Михайлович, смотря в сторону.

Прежде чем удивленный этим неожиданным известием Владимир успел выговорить слово, из гостиной послышались громкие истерические рыдания графини Лоры.

Молодые люди вскочили.

— Что такое?

— Постой, я пойду узнаю, — и с этими словами Владимир вышел.

Войдя в гостиную, он увидел Лору, лежащую в истерике на кушетке, мать, хлопотавшую около нее, и Анжелику, помогавшую ей.

Увидя Владимира, последняя вышла из комнаты.

— Что случилось, maman? — спросил он. Графиня повернула к нему свое взволнованное, сердитое лицо.

— Бедняжка получила такой удар, поразивший ее в самое сердце! Немудрено, что она в таком отчаянии. Этот низкий, гадкий человек, эта дрянь…

Марья Осиповна задыхалась от злобы.

— Кто такой? — изумился сын.

— Князь, князь Облонский! — почти закричала графиня. — Представь себе, какой подлец! Так ухаживать и увлекать девушку, а потом делать предложение другой! — продолжала она, забывая, что последнее время Облонский не глядел на ее дочь.

— Кому он сделал предложение? — бледнея, спросил он.

— Кому же, как не нашей красавице! Только Анжелике и возможно отбивать женихов из-под носа! Совсем всех очаровала, даром, что дочь какой-то итальянки, — раздраженно, насмешливо говорила Марья Осиповна, примачивая голову дочери одеколоном.

У Владимира помутилось в глазах.

— Она согласилась? — чуть слышно спросил он, хватаясь за спинку стула.

— А Бог ее знает, — с сердцем ответила графиня. — Она всегда была какая-то особенная, но все-таки не думаю, чтобы отказалась от такой партии.

Владимир вернулся в кабинет, с трудом скрывая свое волнение.

— Что там такое? — спросил его Ртищев.

— Так… ничего, пустяки! О чем, бишь, мы говорили? Да, ты хочешь уехать. Это зачем? — переменил разговор граф.

Ртищев не сразу ответил ему.

— Володя, я бы не хотел никому говорить этого, только тебе… Видишь ли, я… сделал предложение Анжелике Сигизмундовне и… и она отказала мне, — тише добавил он.

— Ты, ты тоже любишь ее! Еще один лишний поклонник не мешает! — горько захохотал граф. — Знаешь ли ты, мой бедный друг, что князь Облонский просил сегодня ее руки и получил ее согласие.

— Она сказала мне, что любит другого! — глухо проговорил Александр Михайлович.

— Она это сказала? — воскликнул Владимир, но, сейчас же спохватившись, замолчал и подошел к окну.

Если бы Ртищев сказал ему это сегодня утром, он был бы убежден, что она любит именно его — Владимира. Он слишком хорошо помнит этот взгляд любви на их вечере. Но теперь, теперь он не мог этому верить: она, вероятно, любит Облонского, если выходит за него замуж.

— Прощай, Владимир, — проговорил Александр Михайлович, подходя к нему, — мне надо еще пойти… туда, проститься…

Обняв товарища, он было направился к двери, но вдруг упал в кресло с глухим стоном и прошептал:

— О, как я люблю ее, Володя, как тяжело!

Граф, бледный, молча смотрел на него.

Через мгновение Ртищев вскочил и быстрыми шагами вышел из комнаты.

Он хотел видеть графиню, но ему сказали, что она около больной дочери и не может принять.

Графа не было дома.

Проходя через гостиную, он столкнулся лицом к лицу с Анжеликой.

Она вспыхнула, он побледнел.