Навстречу Насмешнику шла кучка оборванных солдат, возвращающихся из Кавелина. Они обменивались горькими репликами с прохожими. Насмешник отступил в тень, не желая служить козлом отпущения у обиженных вояк.

— Итак, — произнес из темноты негромкий голос, — посмотрим, что здесь написали собаки.

Схватившись за рукоятку скрытого в складках мантии кинжала, Насмешник оглянулся. Рядом никого не оказалось. — Гарун?

— Возможно.

— Лично я прополз на заднице полмира…

— Слышал, слышал. Так в чем дело?

Насмешник попытался объяснить, продолжая вглядываться в темноту. Он ничего не видел, а окружающая его тьма казалась неестественно глубокой.

— Итак, чего все-таки хочет Браги? — поинтересовался идущий ниоткуда голос. — Дела у него идут отлично. Он вполне способен стать королем.

— Еще бы! Враги превращаются в порошок в мельнице нашего северного друга, они гибнут как муравьи, оказавшиеся на пути муравьеда. Но теперь муравьед выходит на узкую тропу, где его поджидает лев…

— Что ты лопочешь? Эль Мюрид? Он не нападет. У него хватает забот дома.

— О торе! Зная повадки этого сына песчаной суки, отпрыска скорпиона, совокупившегося с шакалом, а может быть, и с верблюдом, интригана похуже самой старухи Судьбы, существа с раскрытым ртом и смеженными глазами…

— Постой, постой. Я, наверное, что-то не понимаю. Слишком долго находился вдалеке от тебя, чтобы сейчас все это выслушивать.

— Эй! Я не так глуп, как ты думаешь. О луна, о ночь, станьте моими свидетелями! Лично я еще способен сложить два и два.

И очень точно, затрачивая гораздо меньше слов, чем обычно, рассказал о том, что увидел Браги в проходе Савернейк.

— Мне следовало предвидеть нечто подобное. Постоянно возникают какие-то осложнения. Сами боги вступили против меня в заговор, — произнес голос и разгневанно продолжил:

— Но я брошу вызов им всем: судьбе, богам, тронам Шинсана. Я вернусь, даже если весь мир ляжет в руинах, а легионы ада выйдут из морей!

Это были слова клятвы, принесенной Гаруном давным-давно — еще в то время, когда он бежал из Хаммад-аль-Накира.

Из всего рода потомков королей и императоров Ильказара только Гарун выжил, чтобы продолжать борьбу за Реставрацию. Он единственный оказался достаточно ловким, быстрым и жестким, чтобы избежать стрел, клинков и яда засланных Эль Мюридом убийц. Он стал беглецом, командиром партизанских отрядов, получившим прозвище Король-без-Трона.

Насмешник решился задать вопрос, который уже давно не давал ему покоя:

— Гарун, что случится со Священным Делом, если злодейка судьба по ошибке левой рукой оборвет славный путь моего старого боевого друга? Останутся ли наследники этого дела? Да, я знаю, что у роялистов есть и другие вожди. Угрюмые, злобные старики, затаившиеся по темным углам и выковывающие отравленное оружие против Гаруна. Но ни один из их сыновей не поднимает меч, чтобы вступить в бой за ускользающую Корону. В ответ бин Юсиф горько рассмеялся.

— Может быть, есть, а может, и нет. Я в одиночку шел тайными тропами, ни с кем не делясь своими секретами. Но с другой стороны, если я умру, то какое мне до всего этого будет дело? Что ж, я припрятал в рукаве пару трюков. Видимо, настало время пустить их в ход.

Насмешник, все еще пытавшийся что-то рассмотреть во тьме, вздрогнул, услышав в нескольких футах от себя стон.

— Гарун?

В ответ послышалось еще одно преисполненное ужаса громкое стенание. Тьма рассеялась.

Гарун исчез. В последние годы он так поступал постоянно. Той близости, которая существовала между ними раньше, не осталось. Но в то же время Гарун продолжал полагаться на дружбу дней их юности.

Мученические стоны не прекращались, и Насмешник вошел в быстро исчезающее облако темноты.

Там он обнаружил старика нищего, в котором едва теплилась жизнь.

— Демоны! — бормотал старик. — Демоны вселились в меня!

Насмешник нахмурился. Это Гарун нашел его, а не он — Гаруна. Из другого, возможно, очень отдаленного места, бин Юсиф разговаривал с ним с помощью колдовства через этого старика. Итак, его старинный друг, оказывается, начал приобщаться к темному искусству…

Несомненно, с наилучшими намерениями. Но зная характер Гаруна…

Появление в конце улицы солдат, которые могли услышать стенания нищего, заставили Насмешника поспешить в другую сторону.

Весьма печально, думал он. Его путешествие оказалось пустой потерей времени. Наверное, следует на все плюнуть и вернуться к Непанте.

Командование армиями зимой даже при небольших операциях в отдельных провинциях Кавелина ставило перед Рагнарсоном почти неразрешимые проблемы. Он форсировал Шпее с запасами провизии всего на десять дней и выбрал путь через лес Гудбрандсдал не с целью скрыть свое появление в Форбеке, а лишь потому, что там водилось много дичи, которой можно было пополнить солдатский рацион.