То, что правые радикалы смогли завербовать меня — парня из рабочего класса, просто показывает бессилие либерализма и большинства «революционных» левацких групп, которым, в отличие от фашистов, не удаётся установить диалог с молодёжью из рабочего класса по касающимся их проблемам, таким, как безработица, падение зарплаты, стремительный рост стоимости жилья и в целом мрачные перспективы у рабочей молодёжи в сегодняшнем обществе.

Пожалуй, я бы позволил себе утверждение, что «признаваемый приток» бывших нацистов в боевые антифашистские группы является признаком того, что политика, стратегия и тактика этих групп кажутся эффективными людям, которые были их противниками.

Лично я больше верю в то, что надолго останутся в антифашистском движении люди, прошлое которых позволяет им понять, почему некоторые из представителей рабочей молодёжи рассматривают правых радикалов как жизнеспособную альтернативу нынешнему положению вещей, а не люди из среднего класса, которые являются «антифашистами» из альтруистических побуждений или потому что нацисты — «плохие».

Антифашизм не должен сводиться только к тому, чтобы физически не давать фашистам маршировать, митинговать и организовываться, он должен также участвовать в борьбе по реальным проблемам, которые затрагивают рабочую молодёжь, и представлять альтернативу существующему положению, дискредитированным левацким группам и фашистским организациям. На местном уровне у АРД установлены тесные рабочие отношения с Коалицией против нищеты провинции Онтарио, Комитетом акций защиты чернокожих и другими организациями, которые борются с нищетой, расизмом и полицейской жестокостью в Торонто.

Для меня и многих других участников АРД такой альтернативой является анархизм. Хотя АРД является широкой организацией, включающей целый ряд политических тенденций, без большого труда в АРД можно найти людей, которые участвуют в открыто анархических проектах, как правило, весьма боевитых. Прекрасным примером может служить Революционный антикапиталистический блок в Вашингтоне, округ Колумбия, в апреле прошлого года. Значительная часть тысячного блока анархистов состояла из групп доверия из отделений АРД. Децентрализованная и автономная структура сети АРД является ещё одним примером значительного участия анархистов в АРД. […]

С антифашистской и анархистской солидарностью,

МайкДонован, АРД Торонто.

Ещё одно объяснение того, почему анархисты могут и должны выступать против фашизма, от Северо-Восточной Федерации Анархо-Коммунистов (NEFAC) из Северной Америки. Оно важно для того, чтобы ещё раз заявить о том, почему мы боремся с фашизмом, но также и для того, чтобы глянуть шире: фашизм — это не единственный наш враг.

Фашизм — это потерпевшее поражение движение, набирающее себе сторонников среди представителей мелкой буржуазии, которые боятся потери своих мелких привилегий во времена экономической неуверенности; среди предавших свой класс ментов и надзирателей и среди отчаявшихся безработных, которые верят в то, что их единственное спасение придёт через жестокое преследование других представителей рабочего класса. Фашизм куёт альянс представителей разных классов, чтобы начать извращённую атаку на существующее капиталистическое государство, не с тем, чтобы его отменить, а чтобы его захватить. Он насильственным образом реорганизует общество, чтобы оно служило новым государственным паразитическим классам воинов и администраторов. Он не ограничивается только простым захватом контроля над государством, но и пытается интегрировать вообще всю культуру и капитал в военную иерархию с расистской кастовой системой.

Фашизм перехватывает гнев против богатых и искажает его. Он восхваляет железный кулак военщины и высказывает презрение к бархатной перчатке корпоративных начальников и политиков. Гнев направляется против иммигрантов и женщин. Он питается завистью к богатым. Для фашистов власть должна основываться не на акциях и голосованиях, а на крови и огне.

Патриархат фашизма даёт новое определение женщинам — не собственность отдельных мужчин, а государственный ресурс на окраинах мужского общества. Правящий класс с презрением отвергается как мягкотелый, а патриархальное насилие и мачизм возводятся на пьедестал.

Его экономика движима империализмом: войной, мародёрством и порабощением. Он освобождает своих приверженцев от тяжёлого и нудного повседневного труда или от нищеты безработицы, вознося их наверх, в новый правящий класс угнетателей, одновременно с этим принуждая к труду женщин, лишённых свободы жителей колоний и рабов. Это крайняя форма капитализма, которая становится главной линией развития только в контексте кризиса капитализма и потери законности правящей элитой.

Тоталитарные мечты фашистов часто созвучны желаниям многих государственников, которые хотят развязать себе руки от обмана «демократического» правительства и гражданских свобод. Подобно правым эскадронам смерти в Латинской Америке и ночным всадникам Ку-клукс-клана, ополчения являются огромным соблазном для тех государств, которым приходится бороться с кризисом капитализма. Точно так же местная буржуазия часто готова оплачивать счета, когда она находит, что глобальный новый порядок недостаточно отзывчив по отношению к её мелким проблемам. Именно поэтому капиталисты в случаях острой необходимости обращаются к фашистам, но затем им приходится бороться за то, чтобы сохранять свой контроль. Фашизм — это порождение непримиримых противоречий капитализма, и его нельзя просто низвести до роли лакея установленного порядка.

Фашизм белых расистов является угрозой для всех «небелых» людей, для движения рабочего класса и для настоящей социальной революции. Это угроза обманных мечтаний, настоящих пуль и фабрик геноцида для тех, кто покажется «низшим» или же угрозой для «нации» или «белой расы»…

Фашистские организации, такие, как Национальный альянс, убеждают людей не хитрыми аргументами в пользу расового превосходства. Они убеждают их демонстрацией мощи. Фашистская идеология давно шла рука об руку с силой кулака, дубинки и ружья. Национальный альянс использует крупные демонстрации, вроде той, что они планируют на 24 августа [2002 года, в Вашингтоне], чтобы дать своим приверженцам почувствовать власть и контроль, ощущение причастности почти что к военной силе, а также легитимизировать себя в качестве серьёзной организации. Акты насилия против тех, кого они провозгласили своими врагами (людей с отличным от белого цветом кожи, иммигрантов, инвалидов, евреев, гомосексуалистов, анархистов и т. д.), часто происходят после подобных демонстраций. […] По этим причинам фашистам нельзя позволять использовать демонстрации в качестве инструмента для вербовки сторонников и усиления влияния. Как революционные анархисты, мы не можем им позволить спокойно использовать это примитивное, однако эффективное средство организации. Именно поэтому конфронтация необходима.