Он очнулся разом, будто кто-то перевел невидимый рычажок в положение «ON». И сразу почувствовал поблизости чужое присутствие. Чухонь осторожно сел и пошарил руками вокруг себя. Под ним лежала груда сухого тряпья. В просторной пещере было на удивление тепло и совсем не ощущалось сквозняка. Воздух в ней наполнял резкий, хорошо знакомый несчастному Чухони, запах. Так пахло в каменном колодце, куда столкнул его противный Горбун.

Так пахли крысы.

В углу пещеры зашевелилась гигантская туша, и полыхнули красные огни. Чухонь попытался отползти подальше от страшного хозяина жилища, но почти сразу уткнулся спиной в холодную стену. Тогда он встал на четвереньки, оттолкнулся от тряпья и рванул к дыре, служившей дверью. Толстый, точно бревно, белесый хвост опустился перед ним на землю, сбил с ног и заставил отлететь назад. Выход из пещеры заслонила огромная крыса.

Ростом она была метра три, не меньше. Красные круглые глаза на седеющей морде смотрели на Чухонь без выражения. Словно и не видели маленького задохлика, сжавшегося комочком в углу пещеры. Розовый нос недовольно шевелился. Она приблизилась к своему пленнику, и тот почувствовал щекотку от прикосновения ее усов.

Сейчас сожрет, решил Чухонь и приготовился встретить смерть если не с достоинством, то хотя бы не обмочив штаны. Но вместо длинных зубов ему на голову опустилось что-то тяжелое, сползло на плечо и шлепнулось в груду тряпья.

Чухонь приоткрыл один глаз.

Перед ним лежала консервная банка. «Детское питание, - прочитал он. – Говядина со сливками». Наверное, крыса решила его откормить перед тем, как слопать. Но он ей, конечно, такого удовольствия не доставит. Пусть ест костлявого!

Из-под оранжевых зубов крысы выпали еще две баночки. Одна с яблочным пюре, другая – с протертой морковью и манкой. Затем она покопалась короткими передними лапами в тряпье и вытащил пыльную пластиковую бутылку, в которой булькала вода. Мохнатое чудовище еще раз взглянуло на Чухонь и убралось в дальнюю часть пещеры.

Он перевел дыхание. Все, приплыли – из одного плена в другой. Кто бы мог подумать, что все эти сказки про гигантскую крысу окажутся самой настоящей правдой! Вот она, зверюга, выведенная в тайной лаборатории, подергивает седой шерстью на спине. И надо было именно Чухони с ней встретиться.

Незнакомое чувство шевельнулось в груди. Он не сразу понял, что это тяжелая, как воды Белого озера, и огромная, словно арена для шерстоканьих боев, ненависть. Ненависть ко всем, по чьей вине он тут оказался. К жестокому Сиплому, садисту-Кайзеру и обезумевшему от своей власти Глухому. Никогда в жизни маленький задохлик не испытывал ничего подобного. Издевки Гоблина порой доводили до слез, но это были слезы слабака, забитого и всеми презираемого. Ненависть же – роскошь сильных. «Я вас всех разорву! Убью!» – зашептал Чухонь, сжимая кулаки. Он еще раз глянул на возившуюся поодаль крысу, взял одну из принесенных ей баночек и потянул за жестяное кольцо.

Глава 9

Возведение «свечки» полтора десятка лет назад замерло на самой уродливой стадии строительства. Был готов скелет здания, который со дня на день собирались обтянуть шкурой веселенького фасада, и тут генеральный директор и владелец домостроительного комбината скончался от сердечного приступа.

Для его компании наступили смутные времена. Стаи родственников и партнеров развернули войну за право отхватить свою часть обезглавленного бизнеса. Все стройки компании на несколько месяцев оказались заморожены – наследники бились в судах не на жизнь, а на кошелек. Как известно, это делает противников в своем желании победить удивительно упрямыми.

Постепенно, не без давления будущих жильцов, успевших купить в недостроенных домах квартиры, конфликт разрешился. На стройках снова загудели подъемные краны и забегали гастарбайтеры из Ближней Азии. Только голая «свечка» так и осталась стоять серо-коричневым скелетом. К тому моменту Люди крыш уже знали, что ее появление, замкнув цепочку домов, создало идеальное место для инициаций.

Никто из наследников строительного магната не заметил, как во время судебной неразберихи она перешла в собственность малоизвестной фирмы. Через год, когда новый владелец компании попытался оспорить загадочную сделку, выяснилось, что все бумаги оформлены с маниакальной тщательностью. Его попытка использовать свои связи в администрации города привела только к одному – ему аккуратно намекнули: за невзрачной вывеской стоят очень серьезные люди. Такие серьезные, что все, кто пытались на них давить, надолго теряли чувство юмора. А так же большую часть своего бизнеса.

В конце концов, о высотке предпочли забыть. Сначала ее перестали замечать чиновники, а потом и остальные жители города. Стоит и стоит. А что страшная, так мало ли у нас уродливых построек? Одной больше, одной меньше…

Примерно так звучала история Башни Самоубийц, рассказанная Тимом до начала инициации. Глядя на обнаженную решетку облезлых перекрытий, Женя вдруг подумала, что кошки могли бы придать высотке более приличный вид. Хотя бы из уважения к львиноголовой богине. Впрочем, что она знает о ее вкусах!

Башня оказалась на удивление шумной особой. Она хлопала на ветру кусками полуистлевшего утеплителя, постанывала металлическими конструкциями и гудела ржавыми лестницами. А вот призывов прыгнуть вниз, обещанных Тимом, Женя, сколько не пыталась, различить не смогла.

– Наверное, в тебе нет потенциального самоубийцы! – Через плечо объяснил Тим, шагая по деревянному мосту. Он соединял широкими качелями двадцать шестой дом Дороги Сохмет и седьмой этаж Башни.

– Чего? – Женя даже остановилась от такого заявления.