Гарин замолк, давая Гуго усвоить сказанное. Ему очень нравился этот его дерзкий план. Пусть Уилл коммандорствует себе в Темпле. Он, Гарин, вернет христианскому миру Иерусалим. Трубадуры будут слагать о нем свои баллады. Его имя войдет в историю. А Эдуард? Не будет больше пустых обещаний, холодной каморки в башне замка, постоянных угроз. Если план удастся, Эдуард пожалует ему титул лорда и огромное поместье. Он был в этом уверен.

— Ну и с чего следует начать? — спросил наконец Гуго.

Гарин поднял глаза, отвлекшись от своих мечтаний.

— Первое, нужно узнать больше об этом замысле.

— И как это сделать?

— Я займусь этим. Но потребуется время.

Двери отворились. К трону спешил Ги.

— Мы что, Ги, решили больше не стучаться? — спросил Гуго.

— Это важно, мой король. — Ги презрительно глянул на Гарина.

— Давай же говори, — сказал Гуго. — Говори.

— Мой король, я получил весть от одного из наших шпионов. Великий магистр Темпла встречался с несколькими вашими вассалами. Они заключили сделку о продаже соколиного двора. [5] Теперь этой деревней владеет Темпл.

— Что?

— Когда хозяин осведомился у де Боже, испросил ли он позволение на покупку у короля, который владеет этой землей, великий магистр сказал, что да, он испросил, но у подлинного короля, Карла Анжуйского. — Ги все больше возбуждался. — Они насмехаются над вами, мой король. Все! Вы должны незамедлительно действовать. Потребуйте отмены сделки, пока не будет получено ваше согласие. А если они откажутся, потребуйте для них строгого наказания за дерзость. Я умоляю, мой король, сделать это, или вы потеряете уважение тех, кто еще вас поддерживает. Вашим подданным нужен сильный король. Так докажите, что вы не уступаете Карлу Анжуйскому и что им следует быть на вашей стороне, какие бы козни ни строил магистр Темпла.

Гуго сошел с трона на подиум и направился к столу с бумагами.

— Я прочел прошения горожан и делаю все, что в моих силах, делаю по справедливости. — Он взял несколько листов. — Чего еще они от меня хотят? Чтобы на троне сидел тиран? — Он свирепо смял бумаги в кулак. — Тогда пусть он приходит! — Вскрикнув, Гуго подхватил конец тяжелого стола и приподнял, свалив на пол свитки, гусиные перья и чернильницы. Затем понизил голос до шепота: — Я здесь больше не останусь. Не желаю быть посмешищем. — Он плотнее запахнул на себе золотистое одеяние и двинулся в двери. — Прикажи собирать мои вещи, Ги. Мы отбываем на Кипр. Я возвращаюсь к своим верным подданным. Они слишком долго жили без своего короля. — Гуго на секунду замолк. — Но тамплиеры больше не будут желанными на моих землях. Де Боже вздумал завладеть моим имуществом? — Он горько усмехнулся. — Посмотрим, как он обрадуется, когда я завладею его. Повелю изгнать тамплиеров с Кипра, их поместья сжечь дотла, а скот уничтожить. Не оставить ничего.

Ги слушал короля с полуоткрытым ртом.

Гарин среагировал быстрее. Увидев, что его план рушится, не успев начаться, он подошел к Гуго и проговорил вполголоса, чтобы не слышал советник:

— Ваше величество, не делайте этого сейчас, когда у вас появилась надежда. Наш план может завершиться удачей.

Гуго остановился у дверей.

— Я все равно здесь не останусь. А ты, де Лион, действуй. Старайся. Если преуспеешь, я вернусь вести переговоры с Бейбарсом. Но не прежде.

— Я не сумею сделать это один, ваше величество, без людей, денег и пристанища.

— Этот дворец по-прежнему принадлежит мне. Так можешь оставаться здесь. И я дам тебе несколько своих людей.

Гуго открыл дверь. Ги ринулся за ним:

— Мой король, молю вас внять голосу разума.

— Нет, Ги, с меня довольно. Я хочу домой.

— Хотя бы задержитесь, мой король, пока не выберете подходящего бейлифа, который станет управлять в ваше отсутствие. Купцы, рыцари и горожане, все они будут стремиться занять ваше место. Перессорятся. Поднимется хаос.

— Ну и пусть, — бросил Гуго, выходя за дверь. — Надеюсь, тогда они поймут, что потеряли.

Фустат Мизр, Каир 16 июня 1276 года от Р.Х.

Оставив коня у коновязи на маленькой площади Старого Каира, Уилл неспешно двинулся к коптской церкви. В прошлый его приезд здесь шумел базар. Теперь же только несколько чумазых ребятишек играли у колодца. Уилл присел на ступени. В эту пору люди все сидели по домам, готовились к вечерней молитве. Какова же судьба этих христиан, чьи предки жили в самом сердце мусульманской империи задолго до прихода к власти мамлюков? Они в этом городе изгои или равноправные члены общины, подобно мусульманам и иудеям в Акре?

Маленькая церковь примостилась подле огромного сооружения, покрашенного в синие, розовые и желтые полосы, между которыми вилась арабская вязь, славящая Аллаха. Уилл слышал много рассказов о Каире, читал описания в книгах, но все равно не был готов к великолепию Цитадели, когда увидел ее в первый раз. Легендарная крепость доминировала над городом и окрестностями — мечетями, увенчанными серебристыми и голубыми куполами, спиральными минаретами, небесно-голубым Нилом. Уилл мог сравнить Цитадель лишь с Великими пирамидами, этими гигантскими памятниками древности, посвященными неведомым богам.