Марика молча смотрела ей вслед. Она была слегка озадачена происходящим. Ей так и не удалось понять, что думает Бел-Кенеке. Может, это сказывается длительное отсутствие тренировки? Семь лет вдали от дома, и вокруг – лишь хорошо знакомые меты…

Бел-Кенеке исчезла за дверью.

– Пойдем, – махнула лапой Марика. Грауэл, Барлог и Помощницы гуськом потянулись за ней, пытаясь не обращать внимания на удивленные взгляды столпившихся на площадке мет. Все вокруг еще долго будут гадать, почему Помощницы не ушли к себе. Марика знала, что домыслы неизбежны. Но до правды все равно никто не додумается, а если отпустить Помощниц, они могут нечаянно проболтаться. Так рисковать она не может.

Ей стоило огромных усилий не заснуть до прибытия Бел-Кенеке. Все остальные отправились спать сразу же после еды, как только прислужницы покинули все еще холодную квартиру. Марика подбросила дров в огонь и попыталась побегать перед ним, чтобы согреться. Слишком много времени провела она в теплых мирах.

Марика остановилась и выглянула в окно. Маленький дирижабль подплыл к монастырю, начал выгружать дрова и, судя по всему, провизию. Наверное, она была не права, когда перенесла главный монастырь общины в Рухаак. Вероятно, следовало выбрать местечко где-нибудь поближе к экватору.

Марика не могла больше бороться со сном. Глаза закрывались сами собой. Она снова подбросила дров в огонь и без сил опустилась в кресло.

Стук в дверь не разбудил Марику. Проснулась она только от скрипа открываемой двери. Марика вскочила на ноги и вскинула винтовку. На пороге стояла Верховная жрица.

– Простите, госпожа, – смутилась Марика. – Я вздремнула немного, а там, в чужих мирах, мы привыкли…

– Ничего, ничего, – произнесла Бел-Кенеке, пытаясь сохранить хладнокровие. – Я все понимаю. Можно?

Она махнула лапой в сторону второго кресла.

– Конечно. Садитесь поближе к огню. Здесь так холодно! Сейчас зима, или погода настолько испортилась? Или, может, я просто позабыла, какой она была?

– Сейчас середина зимы. Самое холодное время. Но нынче и летом не сильно лучше. Ты, вероятно, забыла. Я не помню, чтобы зимы стали намного холоднее с тех пор, как ты улетела. А те, кто занимается зеркалом, говорят, что с орбиты уже видны изменения к лучшему.

– Мой друг Багнель говорил мне, что граница вечной мерзлоты остановилась.

– Говорят, так оно и есть. Поток энергии от зеркал не прекращается ни днем, ни ночью. А когда достроят второе, у нас больше не будет ночи. Что мы, силты, будем делать, когда не станет темноты? – Бел-Кенеке слегка шевельнула ушами, чтобы показать, что это была шутка. – Надеюсь, я еще увижу лето, прежде чем соединюсь с праматерями в объятиях Всесущего.

– Как идет работа над проектом? Багнеля об этом расспрашивать без толку. Он остался таким же убежденным пессимистом.

– Очень хорошо. Мы все еще опережаем график. Сестричества и братья продолжают увлеченно работать вместе, что меня, честно говоря, удивляет. Я была уверена, что к этому времени от их энтузиазма ничего не останется. Но я ошиблась. Думаю, это потому, что те, кто умеет, уже могут увидеть положительные результаты. Но есть еще одна проблема, о которой я говорила.

– Да. Возможно, я знаю, как исцелить этот недуг. Я прилетела, чтобы…

Марика внезапно умолкла. Ей почему-то очень не хотелось говорить. Какая-то часть ее не хотела, чтобы кончилась целая эпоха.

Бел-Кенеке терпеливо ждала. В конце концов Марика заставила себя продолжить:

– Я нашла их!

– Мятежников?

– Да, и Серк.

– Так почему ты здесь? Ты их что, уничтожила?

– Нет. Не хочу делать это в одиночку. По множеству причин. Я прилетела, чтобы попросить о созыве Собрания. Мне нужны все космические корабли всех общин.

– Я была уверена, что ты…

– Нападу на них сама? Вероятно, Серк тоже так думают. Надеюсь, что так оно и есть. Тогда они будут уверены, что я их еще не нашла. Но одна я туда не полечу. Я давно уже не та дикая послушница из Верхнего Поната, Бел-Кенеке, и представляю себе последствия подобного действия. Наши враги сильно изменились. Их давно уже нельзя назвать настоящими силтами.

Бел-Кенеке молчала. Она сидела, почти касаясь огня подошвами сапог, и лицо ее превратилось в неподвижную маску.

– Если я прилечу туда одна, вызову Бестрей на поединок и даже одержу победу, это ничего не изменит. Серк все равно не признают поражения. Они уничтожат меня и опять примутся за старое. Серк давно отринули все обычаи и древние законы – еще в день уничтожения Телле-Рея. Разве меты, предавшие Телле-Рей огню…

– Я поняла. Мне все это не нравится, но я поняла. Они поставили себя в такое положение, что теперь пойдут на все ради того, чтобы выжить.

– В таком случае вы должны понять, почему нам необходимо обрушить на них все силы, какие мы только сможем собрать.