У него вертелся на языке вопрос. Она опередила. Насмешливым голосом спросила:

– Она? – И злобно хихикнула: – Да. Она жива. Иначе все это не имело смысла.

Продолжала уже другим голосом, на этот раз женским, однако звучавшим напряженно, как натянутая тетива:

– Она пыталась убить меня! Ха-ха! Да, и ты тоже, любовь моя, был там. И помогал ей. Но я не держу на тебя зла. Ты был во власти ее чар. И не сознавал, что творишь. Но ты искупишь свой грех, если поможешь мне отомстить ей.

Он не ответил.

Она мыла его, обильно расходуя воду. Из-за ранения он потерял в весе, но по-прежнему производил впечатление огромного мужчины, ростом шесть футов и четыре дюйма. Ему было около сорока пяти, каштановые волосы с залысинами на лбу, неровная, бугристая кожа. Холодно-голубые узкие глаза жестко глядели из-под сдвинутых бровей. Тронутая сединой борода обрамляла тонкие, почти никогда не улыбавшиеся губы. Лицо когда-то, может, и казалось симпатичным, но время беспощадно. Теперь даже в минуты покоя оно оставалось суровым и несколько отрешенным.

Сейчас он мало походил на того человека, которым был всю свою сознательную жизнь, – на летописца и лекаря Черного Отряда. Теперь его внешность больше соответствовала той роли, которую ему пришлось взять на себя, – Капитана.

Некий подросток-хулиган, который только и ждет, чтобы затеять драку. Но этот облик был ему явно не по душе.

Душелов отмывала его с поистине материнской тщательностью.

– Пощади мою кожу.

– Рана заживает слишком медленно. Тебе придется объяснить мне, что делать.

– Тоже мне, нашлась целительница. Скорее убийца.

Ее заботливость беспокоила Костоправа. Хотя собственная жизнь и не представляла уже никакой ценности. Кто он такой, в конце концов? Старый наемник, всем осточертевший, чудом оставшийся в живых. Он попытался спросить ее об этом.

Она захохотала. В смехе звенел восторг ребенка.

– Всего лишь месть, мой дорогой, тихая и коварная. Причем я до нее и не дотронусь. Она угробит себя собственными руками.

Погладив его по щеке, она коснулась пальцем его губ.

– Мне пришлось долго ждать этого момента, но я всегда знала, что он настанет. Предопределенность. Осуществление. Магия. Три фатальных слова. Судьба. Я знала это до встречи с тобой. – Снова детский смех. – Она была уже дряхлой старухой, когда приобрела такое сокровище. Я отомщу ей, отняв его.

Костоправ закрыл глаза. Он еще плохо соображал. Но понимал, что сейчас ему опасность не грозит. Из этой ловушки он легко выберется.

В самом деле, какое из него орудие мести, он ведь совершенно сломлен.

И он думать об этом забыл. Прежде всего ему надо поправиться. Позже у него будет время для того, чтобы предпринять необходимые меры.

И опять смех. На сей раз он принадлежал женщине взрослой и умудренной опытом.

– Помнишь, какие проделки мы устраивали вместе, Костоправ? Ту шутку, что мы сыграли с Загребущим? А с Хромым как порезвились?

Костоправ буркнул в ответ. Да, он помнил. Если это можно назвать проделками…

– Тебе еще всегда казалось, что я умею читать твои мысли.

Он все помнил. И свой страх перед этой ее способностью читать его мысли. Сейчас он снова его ощутил.

– И вправду помнишь. – Она снова засмеялась. – Я так рада. Мы отлично повеселимся. Ведь все до единого считают нас мертвыми. А раз тебя нет в живых, можно делать что хочешь. – Теперь она хохотала, как сумасшедшая. – Мы будем их преследовать, Костоправ. Таков мой план.

Теперь у него было достаточно сил, чтобы ходить. Правда, не без помощи. Силы возвращались к нему. И все же большую часть времени он спал. И видел кошмары.

Место, в котором он находился, порождало их. Но он этого не знал. Сновидения подсказывали ему, что все здесь: деревья, камни, земля – хранили память о совершенных злодеяниях. Он чувствовал, что сны соответствовали действительности, но, проснувшись, не находил тому подтверждения. Разве что зловещие вороны вокруг – их тут были десятки, сотни, тысячи.

Стоя на пороге их «жилища» – полуразрушенного каменного здания посреди темного леса, – он спросил:

– Что это за место? Тот самый лес, в котором я преследовал вас много месяцев тому назад?