— Пожалуй, — кивнул Фиор, еще раз думая о том, что Скорингу играть бы на сцене; а еще лучше — ставить пьесы. Он так хорошо умел выбирать тон занавеса и костюм актера… а позы, жесты, тон — директору огандского королевского театра впору удавиться от зависти!

— Мы с вами оказались союзниками, господин герцог Алларэ. Интересы наши, как я понимаю, совпадают, — ну и что должна знаменовать эта жесткость в голосе?

Фиору с каждой минутой делалось все забавнее. — Процветание Собраны и укрепление королевской власти.

— Воистину так.

— Я очень рад, что ваш предшественник сделал настолько разумный выбор и должность второго советника принадлежит именно вам.

— Я польщен, господин герцог-регент.

— Надеюсь, что скоро вернется герцог Гоэллон, и королевский совет будет заседать в полном составе.

— Я тоже на это надеюсь. — «Какая содержательная беседа! Скоро ли пройдут полчаса?..»

— Я слышал, вы хорошо фехтуете?

— Смотря с кем. — Фиор в упор посмотрел на регента. — Иногда мне удается преподнести сюрпризы переодетым похитителям.

— Я слышал об этом прискорбном происшествии, — кивнул Скоринг. — Еретики порой позволяют себе неслыханные дерзости. Покуситься на особу королевской крови… И это уже не в первый раз!

— Да, в Брулене ваши вассалы позволили себе нечто действительно неслыханное.

— Вы же знаете… — ах, эта улыбка ребенка, несправедливо обвиненного в краже варенья из запасов экономки. — Я возглавил род несколько позже этих печальных событий.

— Итого, — как приговаривал Элграс, запрыгивая на очередной снаряд — «пропадай, моя карета — нынче едем под откос!». — В попытке похищения его высочества виноват ваш покойный батюшка, на меня нападали еретики, они же подорвали дворец… а кто же отравил Анну Агайрон?

— Ваш сводный брат. Теперь вы спросите меня, кто отравил герцогиню Алларэ.

Отвечу — я. Надеюсь, вы способны просчитать, что было бы, вскройся роль Араона в этом деле. Кто-то бы повторил судьбу севера — Брулен и Скора, или Эллона с Алларэ. Вам что больше по вкусу? «Никогда не садись играть с шулером», — давным-давно сказал ему Эмиль. Лет десять назад, наверное… стоило выучить этот урок получше.

— Вы ведь хотели разговора начистоту, господин герцог Алларэ? Ничего не имею против. Чем меньше между нами будет недомолвок, тем лучше, — улыбнулся Скоринг. «Зачем?! Моя клятва на Книге, расследование — и вот печальный конец короля Араона III, которого запомнят, как Короля-Отравителя. Зачем он отдал мне свою единственную опору?!»

— Позвольте дать вам совет, господин герцог Алларэ. Удивляясь, хотя бы пытайтесь сохранить на лице бесстрастное выражение. Иначе вы побуждаете отвечать на ваши вопросы.

— Надеюсь, что так, — Фиор улыбнулся в ответ. Покровительственная улыбка довольно быстро слиняла с широкого лица Скоринга; на смену ей пришел слегка рассеянный взгляд хорошего фехтовальщика. Так глядели на окружающих Эмиль Далорн и Реми. Второй советник его величества насторожился.

Вот теперь можно надеяться на настоящий разговор, разговор-дуэль… только бы не пропустить удар!

— Как поживает граф Саура?

— Прекрасно. Правда, боюсь, он не вполне оценил вашу заботу.

— Не сомневался, — кивнул регент, потом поднялся и подошел к массивному бюро, открыл верхний ящик — тот протестующе скрипнул. Скоринг вытащил продолговатый ларец. Сквозь прорези в моржовой кости с Хоагера, пожелтевшей от времени, виднелся скрученный лист белой бумаги; на таких писали королевские указы. — Передайте это ему и барону Литто. На добрую память. Хотя… нет, пожалуй, это свадебный подарок для вашего вассала. Решите сами.

— Что это?

— Ларец не заперт, прочтите. Надеюсь, вы узнаете почерк отца. С отвращением открыв легкую крышку, Фиор вытащил слегка помятый лист и принялся читать. Почерк действительно был отцовский; и почерк, и подпись, и личная печать внизу — пожалуй, это не подделка. Что ж, иногда приходится многое узнавать о людях уже после их кончины. Из документа, собственноручно написанного — и судя по размашистым росчеркам и брызгам чернил, отец был весьма раздражен — королем Ивеллионом II, следовало, что его величество приказывает господину коменданту Скорингу разыскать и тайно казнить барона Литто, графа Саура и девицу Къела во исполнение королевской воли.

Подписано было в пятую седмицу Святой Иоланды.

— Почему отец это написал?

— Потому что без королевского листа я это делать отказался. Прежний же глава королевской тайной службы, увы, находился в Шенноре. Король вознегодовал — но начертать изволил, — развел руками Скоринг. — Кстати, я хотел бы видеть на постах казначея, верховного судьи, начальника канцелярии и первого министра кого-то по вашему выбору. Как и было условлено, господин герцог Алларэ, как и было условлено…