Женщина-оборотень еще не умерла. Ее глаза были открыты. И они уже не были кошачьими. Они умоляли. Она не хотела умирать.

— Внешне она выглядит не старше, чем когда я видел ее в последний раз, — сказал я Госпоже. Бовок все еще оставалась молодой и привлекательной женщиной — для той, чьи лучшие годы ушли на выживание в мерзейших трущобах воистину отвратительного города. — Эй, Лохань. Хватай Растрепу, тащите сюда дрова и валите их на эту тварь.

— Я помогу, — вызвался Гоблин.

— А тебе я вот что скажу. Если хочешь поработать, можешь смастерить парочку хороших носилок, чтобы мы смогли унести с собой новых подружек.

— А они перенесут поездку? — засомневалась Госпожа.

— Будь старшая в сознании, она, наверное, смогла бы встать и похромать с нами сама. Однако вторую мне нужно как следует осмотреть, тогда и скажу, насколько она пострадала.

— Только смотри, куда будешь тыкать и что сжимать, старик.

— А я-то думал, что в твоем возрасте у тебя прорежется чувство юмора получше обычного, старуха. Неужели ты не понимаешь, что у каждой профессии есть свои привилегии? Хирург имеет право тыкать и сжимать.

— Жена тоже.

— Я так и знал, что мы кое-что забыли, когда устраивали ту церемонию. Надо было привести законника. Лохань! Проследи, чтобы никто не смел прикасаться к тому копью, пока мы не разведем огонь. А все положенные прикосновения я сделаю сам. Где мои птички? Пора возвращать Черных Гончих. — Мы не могли уйти отсюда без них. Они станут решающим оружием в войне с Душеловом. Дреме, наверное, их уже отчаянно не хватает.

Подошли Лебедь и еще трое — все они с натугой тащили столб, на котором летала старшая девушка.

— Эта проклятая штуковина весит целую тонну! — пропыхтел Лебедь. Все четверо носильщиков уже собрались уронить его на землю.

— Нет! — рявкнула Госпожа. — Аккуратно! Не забыли, что стало с другой? А если забыли, то смотрите. — Она указала на небо. Дым, пыль — или что там было — все еще висели над нашими головами размытым облаком. Время от времени в нем до сих пор потрескивали игрушечные молнии. — Так-то лучше. Гоблин! Дой! Идите сюда, взгляните на эту штуковину.

— А ты посмотри на эту ткань, — предложил Лебедь, протягивая мне черный лоскут.

На ощупь он напоминал шелк и казался почти невесомым. Когда я его потянул, он растянулся, не разрываясь и не становясь тоньше. Или же мне так показалось.

— А теперь смотри. — Лебедь ткнул в лоскут ножом. И лезвие не прошло. И разрезать его тоже не смогло.

— Какой практичный фокус, верно? — заметил я. — Нам очень повезло, что у нас оставались огненные шары. Дорогая, взгляни. Покажи ей, Лебедь. Эй, вы. Хватайте это бревно и тащите его через врата. И пошевеливайтесь! Эти ребята умеют летать. И когда сюда заявится следующая стая, вряд ли им захочется с нами дружить.

Впрочем, никому мои подбадривания не требовались. Вверх по склону к вратам уже двигалась плотная цепочка людей и животных, переносящих снаряжение. Старшую девушку уже тоже несли наверх, привязав к сооруженным Гоблином носилкам.

Когда Лебедь показал Госпоже фокус с тканью, я сказал ему:

— Попробуй подыскать в одной из хижин бревно или столб, которое сможет издалека сойти за эту летающую штуковину.

На меня тут же уставились Госпожа, Гоблин и Лебедь. Но на сей раз я воспользовался своим правом командира и ничего не стал объяснять. У меня имелось предчувствие, что Ворошкам не понравится утрата летающего бревна. Это мои товарищи могли понять, но если бы я высказал это вслух, они лишь потребовали бы дальнейших объяснений, Осмотрев младшую девушку, я сказал:

— У нее сломаны кости, сильные ожоги, проникающие раны, порезы, ссадины и наверняка внутренние повреждения.

— И? — спросила Госпожа.

— И поэтому я считаю, что толку от нее для нас будет мало. Она наверняка умрет. Поэтому я сделаю для нее все, что смогу, и оставлю ее здесь. Пусть родственнички занимаются ею сами.

— Ты что, к старости стал сентиментальным?

— Я уже сказал, что проблем от нее будет больше, чем толку. К тому же ее сестричка очень быстро придет в себя. Поэтому если я поступлю правильно с той, которую оставлю здесь, то у местных колдунов станет меньше поводов гоняться за нами с нехорошими намерениями.

— И как они поступят?

— Не знаю. И не желаю проверять. Я лишь принимаю во внимание тот факт, что они смогли переправить Бовок на равнину, а потом вернуть ее сюда, не повредив при этом никакие врата. И я лишь надеюсь, что у них нет нужных средств, чтобы переместить подобным образом армию.

— Если бы они у них имелись, им незачем было бы нападать на нас. Все шансы за то, что Бовок эти переходы удались именно из-за того, кем она была, а также потому, что она уже однажды пробилась через врата.