Общее впечатление от черт нордического лица Гобино удачно называет „несколько суховатым“. Особенно у мужчин среднего возраста бросается в глаза эта холодность, жесткость и деловитость нордических черт лица».

Прочли?

Посмотрели на себя в зеркало?

Если у вас нет примеси азиатской или африканской крови, то вы более или менее соответствуете описанию.

Это-то и сыграло с Гансом Гюнтером очень злую шутку! Гюнтер вовсе не считал германцев единственными наследниками арийской крови. Он распределял эту кровь на всех северных европейцев. И чем дольше он расовым вопросом занимался, тем больше арийских аналогий находил у немцев и русских. Так что слава его была бурной, стремительной, но очень недолгой. Чем более Рейх уходил в свой дранг нах ост, тем горячее было желание вождей Рейха признать русских не-арийцами, то есть людьми второго сорта, унтерменшами. И если расовые евгенические идеи взяли на вооружение, минуя обычай и превратив их в закон с наказанием против неисполнения, то со славянским вопросом возникла огромная проблема.

Накануне запланированной войны с Советами Гюнтер разразился новой книгой. В ней он доказывал (на основе измерений и тщательного расового анализа), что славяне столь же арийцы, что и немцы. Сами понимаете, что сказать такое в момент обострения расовой доктрины было попросту неразумно. Гюнтера в концлагерь не отправили, но книгу к изданию запретили. Гюнтер лишился всех постов и во время затянувшейся восточной войны голодал и…продолжал писать об арийском вопросе. Интернированные в Германию славяне давали богатый материал. Чем больше он их изучал, тем больше убеждался в своей правоте. В этом убеждался и Гиммлер, но предпочитал говорить, что все сходство с арийцами у славян — от сильного притока немецкой крови в период средневекового продвижения немцев на восток. Убеждался в этом и Гитлер, но предпочитал не верить собственным глазам. Бедолага Гюнтер, лишенный работы и званий, ничего уже не мог им доказать. Славяне-арийцы явно пришлись не ко времени и противоречили основной доктрине.

Впрочем, не только славяне «помогли» Гюнтеру стать неугодным Рейху. Он имел несчастье исследовать родословные древа лидеров Рейха (надеясь найти там расовую чистоту), а также обмолвился о неполноценности внебрачных детей, и лучше б он этого не делал! Арийское родословие лидеров оказалось сомнительным, а упоминание о внебрачных детях рассердило бывшего друга Гиммлера — он как раз проводил активную политику внебрачного воспроизводства белокурых бестий от настоящих арийских самцов настоящими арийскими самками. После этих оплошностей имя Ганса Гюнтера было прочно забыто в Рейхе, а его евгенические и расовые идеи взял на вооружение Гиммлер — теперь это были егособственные идеи, без упоминания автора. Расовый отбор Гиммлер понимал не только как сегрегацию, но и как очищение арийской крови от еврейской примеси. Генрих Гиммлер был антисемитом. Гюнтер был выкинут из жизни Рейха, зато Дарре и Розенберг сделали прекрасную карьеру.

Именно Альфреду Розенбергу идеология Рейха обязана тщательно проработанным еврейским вопросом. Даже сам фюрер до знакомства с Альфредом стеснялся признаваться в своем антисемитизме. Однако после тесного общения в начале 20-х годов Гитлер изжил этот недостаток. Теперь он легко обещал единомышленникам выжечь евреев по всей немецкой земле, пройтись по ней огнем и мечом. Рассуждая о светлом немецком будущем, он обещал: «Тогда жидов будут вешать одного за другим, и они будут болтаться на перекладинах до тех пор, пока не провоняют, — сулил он жителям Мюнхена, но перспектива была шире, — аналогичная процедура последует и в других городах, пока Германия не очистится от последнего еврея».

А ведь до дружбы с Альфредом Адольф старался заменить слово «жид» каким-нибудь более пристойным эвфемизмом! Кто ж этот Альфред Розенберг, откуда он взялся и чем так привлек национал-социалиста Гитлера? Альфред Розенберг был русским немцем, то есть выходцем из остзейской провинции, пережившим кошмар русской революции и чудом спасшимся из большевистской России. Одним словом — наш земляк. Этот земляк по некоторым сведениям и привез из красной России чудесный документ — Протоколы Сионских мудрецов.История создания этого антисемитского сочинения покрыта мраком.

Впервые эти «Протоколы» опубликовал еще до первой русской революции Сергей Нилус в качестве приложения к сочинению о масонах «Великое в малом». Он был твердо убежден, что протоколы подлинные и являются стенограммой первого конгресса сионистов, состоявшегося в 1897 году в Базеле. Иными словами, что это программа для завоевания мирового господства, разработанная евреями и задокументированная с их слов. «Протокольные» сионисты говорили следующее: «Каждый человек стремится к власти, каждому хотелось бы сделаться диктатором, если бы только он мог, но при этом редкий не был бы готов жертвовать благами всех ради достижения благ своих. Что сдерживало хищных животных, которых зовут людьми? Что ими руководило до сего времени? В начале общественного строя они подчинились грубой и слепой силе, потом закону, который есть та же сила, только замаскированная».

Отсюда делался такой вывод: право в силе, а политическая свобода всего лишь идея, но не факт. И давался такой совет: «Эту идею надо уметь применять, когда является нужным идейной приманкой привлечь народные массы к своей партии, если таковая задумала сломить другую, у власти находящуюся. Задача эта облегчается, если противник сам заразится идеей свободы, так называемым либерализмом, и ради идеи поступится своей мощью».

Если политическая свобода — иллюзия, то в чем же настоящая сила?

Что прокладывает дорогу к власти над другими людьми?

Ответ не заставлял ожидать: золото. «Было время, — гласил текст, — правила вера. Идея свободы неосуществима, потому что никто не умеет пользоваться ею в меру. Стоит только народ на некоторое время предоставить самоуправлению, как оно превращается в распущенность. С этого момента возникают междоусобицы, скоро переходящие в социальные битвы, в которых государства горят, и значение их превращается в пепел. Истощается ли государство в собственных конвульсиях, или же внутренние распри отдают его во власть внешним врагам, во всяком случае, оно может считаться безвозвратно погибшим: оно в нашей власти. Деспотизм капитала, который весь в наших руках, протягивает ему соломинку, за которую государству приходится держаться поневоле, в противном случае оно катится в пропасть».