Честно зарабатывай себе на жизнь.

С любовью относись ко всему живому."

— М-да-а, принципы хорошие, — Володя аж никак не аристократическим жестом почесал в затылке: — А что это вообще такое?

— Это японская система исцеления, — с важностью проговорила дочура. — Как Христос лечил руками, так и я: получила инициацию, теперь тоже могу… Ну, не совсем как Христос, это я загнула… — вероятно, на его лице отразилось сильное недоверие: — Не веришь? Хочешь, покажу? Садись!

Янка энергично дернула его за руку и усадила в свое любимое скрипучее кресло у забитого книгами шкафа, занимающего всю заднюю стенку комнаты. Ее огромные восточные глазищи с голубоватыми белками и расширенными от полутьмы зрачками азартно поблескивали:

— Закрой глаза, расслабься! Постарайся ни о чем не думать…

Он почувствовал легкое прикосновение ладошек на своих висках, от них явно исходило тепло. Мягкое и вкрадчивое, оно окутало всю голову и незаметно добралось до шеи… Володя неожиданно пришел в себя: что-то его смутно беспокоило, как червячок изнутри подтачивал:

— Подожди! — с осторожностью убрал дочкины руки. — Тебе потом плохо не будет?

— Нет! — она, кажется, была недовольна. С досадой нахмурилась, но через несколько секунд сменила гнев на милость и царственно покачала разлохмаченной пушистой головой. Ну глазастый одуванчик тебе и всё! — Это Рейки, жизненная энергия, — возобновила свою лекцию Янка. — Китайцы называют её "Ци", а христиане — Святой Дух. Она течет через всех нас, так что я ничего своего не трачу, только передаю… Но я в этом еще не сильно разбираюсь. Хочешь, приходи к нам на семинар, тебе там всё объяснят… — И опять перешла на бойкую скороговорку: — Я маму звала, а она не пошла, это потому она про секту кричит, придешь?

— Приду. Посмотрю, чем вы там занимаетесь.

Марина в который раз за этот вечер просунула нос в дверную щель — у нее всегда был слух, как у горной козы:

— Лучше спроси, сколько она на это денег выкинула! — и торжествующе хлопнула дверью, весьма довольная собой.

Янка с негодованием воскликнула:

— Опять она!..

"Это что-то новое!" — озадаченно прищурился Володя, рука привычным с юности жестом потянулась к затылку:

— Откуда деньги?

Дочка с вызовом ответила, как бы защищаясь заранее от еще не высказанных вслух обвинений:

— На день рождения дарили, на Новый год!

Не вставая, Володя снял с гвоздика на стене золотисто-желтую гитару с тщательно расправленным синим бантом на грифе и взял пробный аккорд. Что-то не нравилась ему вся эта ситуация:

— Ушам своим не верю! Мой ребенок потратил свои личные кровные деньги не на одежки.

После секундной заминки малАя церемонно подтвердила:

— Сама удивляюсь.

Как раз в это мгновение Володя обнаружил, что головная боль испарилась без остатка, будто ее в помине не было, и от изумления заглушил струны раскрытой ладонью. Янка его звенящему рваному аккорду обрадовалась и восторженно заверещала на всю квартиру:

— Давай нашу любимую!

И они запели в два голоса, совсем как раньше:

Люди идут по свету,

Им вроде немного надо:

Была бы прочна палатка

Да был бы не скучен путь.

Но с дымом сливается песня,

Ребята отводят взгляды,

И шепчет во сне бродяга

Кому-то: "Не позабудь!"

Мама тихонько вошла в комнату и скромной институткой присела на краешек дивана, на ходу вытирая руки о кухонный передник в зеленых горохах. И Янке опять отчего-то стало так светло и спокойно, как в детстве, — то ли от этого горошка, то ли от старой полузабытой песни:

Они в городах не блещут

Манерой аристократов,

Но в чутких высоких залах,

Где шум суеты затих,

Страдают в бродяжьих душах

Бетховенские сонаты

И светлые песни Грига

Переполняют их.

Погода намечалась просто супер: солнце пригревало пусть и не так, как летом, но для осени вполне прилично. Зато следующее соображение было куда менее приятным… Сергей нахмурился: опять эти заморочки с переводом в другой зал, уже в третий раз с начала года! Гоняют с места на место, как сирот казанских. Наверно, оттого, что их клуб каратэ за всё время своего существования еще ни одного соревнования не выиграл — пока что не выиграл. "Какие-то идиотские бальные танцы не трогают, а нас футболят кому не лень!" — раздраженно подумал Сергей и с силой затянулся стрельнутой у Эдика контрабандной сигаретой. Настроение с утра было самое что ни на есть паршивое: каждый день начинается с того, что сам себе клятвенно обещает бросить, но всякий раз всё идет по тому же накатанному сценарию. Короче, никакого характера!

Сергей раздосадовано швырнул едва начатую сигарету на асфальт и энергично ее затоптал, не жалея новых "найковских" кроссовок. Будто вымещал накопившуюся на самого себя злость. Асфальту, правда, и без него уже досталось: тот больше походил на раздолбанную бомбежками прифронтовую дорогу времен Второй мировой, вспучивался под ногами светло-серыми выгоревшими складками. Сергей вдруг явственно увидел перед собой, как под одуряющим южным солнцем эти складки начинают оживать, вспухают с жадным чмоканьем и растут прямо на глазах, словно невиданное дрожжевое тесто… Он резко встряхнул головой, отгоняя от себя полу-бредовые образы: честное слово, собственная фантазия не раз ставила его в тупик! (Да что там в тупик, иногда прямым текстом пугала…)