И через секунду вынесла свой вердикт:

— Она какая-то не такая.

Девчонки мигом собрались вокруг них, окружили пестрым кольцом и загалдели, будто средних размеров курятник без петуха. Зая торжествующе верещала:

— Влюбилась!

Галя со своей стороны задушевно заглядывала Яне в глаза:

— Что, правда?

А там и Юлька голос подала, добрая душа:

— Колись, глина!

Но "глина" колоться и не думала, с чертовски упрямым видом молчала, хоть и весьма загадочно при том улыбалась. Через минуту подруги выбились из сил и Юлька разочарованно протянула, пошмыгивая от досады носом:

— Молчит… Шифруется.

Зато Галя никогда так просто не сдается, не на ту напали:

— Точно влюбилась! — забросила свою коварную удочку и испытующе уставилась на нее блестящими от любопытства глазами.

Янка на все их изощренные старания только уклончиво хмыкнула: если сейчас, не дай Бог, проболтается, что ни в кого она не влюбилась (придумают еще!), просто настроение с утра хорошее, ну и погода суперская… Да и не нашелся пока на ее голову достойный претендент (да и вряд ли найдется с такими-то запросами!..). Короче, всего одно неосторожное слово — и они мигом истолкуют все по-своему, разнесут на весь лицей, как сорока на хвосте. Есть тут ненадежные товарищи — что называется, не будем показывать пальцем.

— Посмотри, меня Оксана сегодня вызовет или нет? А то я ни в зуб ногой, — с подкупающей честностью на весь класс поставила в известность Юлька. — Тебе ж это проще простого.

— Ну да, проще простого, — скептически отозвалась Яна, тщетно пытаясь по Юлькиному лицу определить: на смех думает поднять или всерьез? Нет, все-таки зря она летом разболтала девчонкам про свои… как бы их правильнее назвать?.. неизвестно откуда свалившиеся на голову способности. Теперь издеваются как хотят, конца-краю не видать! Подруги смотрели на нее кто поблажливо, кто с иронией или нескрываемым весельем, и Янка брякнула наобум, лишь бы что-то сказать: — Сегодня Гальку вызовут.

— Постучи по дереву! — возмутилась Галина батьковна, бросая быстрый косящий взгляд на свою нательную шпаргалку. — Я тебе потом вызову…

Словом, англичанка объявилась как нельзя кстати: ураганом влетела в класс, выбивая мелкую дробь каблуками и потрясая в воздухе сорванным с двери плакатом. (Не понравился, значит, нетрудно было догадаться…) Галька живо сменила тактику и жалобно заканючила, накручивая на палец прядь иссиня-черных волос — она умеет брать на измор:

— Янка-а! Ну расскажи! Ты просто так сказала? Ну, Я-а-ночка! Ну что тебе, жалко!..

Заметив учительницу, ребята постепенно затихли (хоть и не до конца), понизили децибельный уровень до сдержанного гудения. Не зря же историчка называет их десятый "А" — дословной цитатой! — "неуправляемым" и "самым буйным на весь лицей", как-то с самого начала так повелось. Хотя с англичанкой они обычно ладят неплохо, посмотрим, что будет на этот раз…

— По какому поводу такое веселье? — Оксана Юрьевна подобрала с пола одинокий бумажный самолетик с клетчатыми крыльями и красноречиво покрутила головой. На ее миловидном круглом лице с пухлыми по-девчоночьи губами ясно читалось, причем без сурдоперевода: "Ну детский сад, ну честное слово!.." Ребята замолчали, с интересом выжидая, что же будет дальше. Оксана развернула во всей красе плакат про "Заходи тихо" и так далее:

— Чье это народное творчество?

Вместо ответа раздалось бодрое жизнерадостное ржание. Все тридцать без малого человек разом загалдели и в один голос заговорили, шумовой фон образовался внушительный. Оксана Юрьевна поморщилась, словно от зубной боли, и подняла руку, из последних сил призывая к тишине. В точности, как физрук Вася на старте, ей только свистка на шее сейчас не хватает:

— Ну, народ, вы совсем совесть потеряли — под кабинетом директора!..

Обстановка разрядилась самым непринужденным образом: дверь распахнулась еще раз и на пороге c самым независимым выражением лица возникла Маша. При виде нее Янка аж никак не по-дружески обрадовалась, что нашелся кто-то еще более опоздавший. "Да что ж это творится, уже пещерные инстинкты просыпаются! Скоро шерстью начну обрастать", — наполовину в шутку попеняла себе.

Машка, и без того рыжеватая, за выходные перекрасилась в агрессивно-рыжий и теперь выглядела, как перед походом на дискотеку — причем в ночной клуб в какой-нибудь районной глубинке, где перебои с электричеством. Мелирование оригинального розового цвета, именуемого в народе "вырви глаз", ярчайший макияж "выхожу на тропу войны" и толстый-толстый слой штукатурки, под ним даже веснушек не видно.

Справедливости ради стоит заметить: про тропу войны — это не она сама, Яна, придумала, а Оксана выдала на недавнем родительском собрании, настоятельно просила обратить внимание. (Она у них еще и классный руководитель, вот ведь повезло девушке, ничего не скажешь!..) Яне англичанка нравится больше всех других преподавателей: самая демократичная, по пустякам не придирается — конечно, если не припекут до живого, — да и приколистка, каких поискать, недаром же одесситка… Только вот жалко ее бывает, когда стоит вот так и полчаса распинается, а никто даже ухом не ведет!

— Можно? — Машка невинно округлила и без того сильно подведенные глаза, на неподготовленного человека это могло подействовать, как железный нокаут. (Особенно, если где-нибудь в темном переулке.) Оксана и здесь нашлась, что бы такое ответить позаковыристей: иногда возникало ощущение, что англичанка соревнуется с ними в остроумии. Чтоб считали своей, что ли…

— Марианна Викторовна? Что Вас так задержало? Самолет сломался?

— Погода нелетная! — неожиданно для себя выпалила со своей второй парты Яна. Весь класс, как по команде, одновременно повернул головы к окну и заржал с удесятеренной силой: на улице по-летнему ярко светило солнце и вливалось прямо в аудиторию безоблачное синее небо.