— Затем, что сила в тебе немереная. Я ж говорил — только сумасшедший выполет такого творящего. Деды к тому же столько лет локти кусают, что отцу твоему уйти позволили. Ну, и еще, — Корень смущенно засопел, — я не сдержался и сказал отцу, что, раз творящие своему помогать отказались, то я друга бросать не намерен. Рогоз, понятно, не обрадовался, ему и прежние мои скитания были костью в горле, а тут не успел сын вернуться, и опять сбегает. Он тут же связался со старейшинами, верно, надеялся, что они запретят мне уходить, да только Клевер своей выгоды не упустил, быстро колючему сорняку дело нашел.

Оно, конечно, может, и так, да только мне почему-то кажется, что без Вероники тут не обошлось. Бабуля искренне ко мне прониклась и вполне могла убедить мужа приставить к драгоценному внуку охрану. Да что за разница, кто и как решил? С Корешком и правда веселее. Чего ж за Эрикой никто не перемещается?.. Я в очередной раз ненароком глянул на сестренку.

— Тимьян, за мной никто не придет, — проговорила она. — Я чувствую твою надежду, — ответила на невысказанный вопрос. — И вижу недовольные взгляды. Дома все уверены, что я отправилась погостить к подруге в дальнее селение. Вряд ли правда откроется раньше, чем через полмесяца. И даже если ты все это время просидишь тут, никого из творящих не дождешься. Они решат, что мы уже далеко.

— Так свяжись с кем-нибудь…

— Не стану!

— Корешок, может, ты…

— Я-то не творящий! Такие штуки мне не по силам. И чего ты разволновался из-за малютки? Пусть с нами идет, втроем веселее. Лапуле скажем, что это моя подруга. Чистая выгода нам обоим. Малинка точно заведется, увидев при мне такую девочку.

— Вам с Малинкой встречаться незачем! — я поднялся на ноги, закинул на плечо котомку. — Пошли, Эрика. Отведу тебя назад, в Зе… — осекся, внезапно сообразив, что в кошеле ни монетки, а по морю пешком не пройдешь. — Корень, у тебя деньги есть?

— Ага. Но получить их не расчитывай, — айр бесстрастно зашвырнул в море очередной камешек.

— Я захватила все свои золотые украшения, — сообщила Эрика, и не подумав подняться на ноги. — Их ведь можно… обменять на деньги?

— Можно. А можно просто отдать капитану вместо монет. Молодец, сестренка! Пошли искать порт.

— Я не стану отдавать их за дорогу домой.

— Да вы что, сговорились? — я бросил котомку на песок и с возмущением уставился на упертую парочку, только тут сообразив, что правые брови айров перестали отличаться от левых. — А у меня тоже лицо стало нормальным?

Корень оторвался от созерцания морского простора и так долго разглядывал мою физиономию, что я начал беспокоиться.

— Как думаешь, малютка, можно его лицо назвать нормальным? — наконец поинтересовался у Эрики.

— Не пытайся шутить, Хрен, — поморщилась та, живо напомнив Клевера. — Братец, это морок. Он накладывается на всякого, кто любым способом покидает Зеленя, и снимается при возвращении.

— Ага, — подтвердил друг, пропустив шпильку мимо ушей. — Удобно. С первого взгляда никто не заподозрит в нас айров. А чтобы не разглядели и со второго, запомни, малютка, что в человечьих землях меня зовут Корнем. И, Перчик, ей нужно усвоить язык северных стран, с гранитобрежским можно подождать. Тут, на Огненных островах, он не слишком в ходу.

— Ну, раз уж речь зашла об именах, то я предпочитаю оставаться при своем настоящем. Языку обучить могу, только долго это.

— Вовсе нет, — улыбнулась Эрика. — Мне нужно лишь заглянуть в сознание одному из вас, — перевела вспыхнувшие лукавством глаза с меня на Корня.

— К брату, — отрезал тот и, подобрав очередной камешек, швырнул в море.

Язык чесался напомнить айрице, что Клевер запретил не только помогать непутевому внуку с памятью, но и заглядывать тому в голову, так что пусть выкручивается, как хочет. Сестренке, видно, подумалось что-то похожее, потому как взглянула она чуть ли не виновато. Я ругнулся про себя, махнул рукой и уселся рядом с Эрикой.

— Спасибо, Тимьян, — она взяла меня за руку, заглянула в глаза, личико было очень серьезным. — Я прочитаю только язык, никуда больше не посмотрю.

— Да понятно, что Клевера не ослушаешься, — буркнул я. — Как же ты сподобилась из Зеленей утечь?

Эрика совсем смутилась и покраснела. Ну, может, через денек-другой сообразит, что раз ступив на кривую дорожку ослушания, нет смысла идти по ней крошечными шажками, лучше сразу широко шагать, гордо вскинув голову. Угу, как Тёрн. И куда придешь? Ведь и ты, Пе… Тимьян, мог бы добраться с сестренкой до людей, заработать денег на дорогу и проводить айрицу домой. Но нет, не хочется терять время, объясняться с Малинкой (что за подозрительно бойкая для десяти лет сестрица увязалась за тобой, Перчик?), да еще теплится надежда, что Эрика передумает и поможет…

Вот так и отправились мы в долгий путь к Багряному Краю втроем.

Малинки опять не было, уже третий раз за последние десять дней. Когда она появлялась, то говорила, что спать ей не дают заботы наместницы. Я всячески старался давить айрово чутье, но против природы не попрешь, и внутренний голос временами нашептывал что-то тревожное. В слова получалось не вслушиваться, зато тон улавливался безошибочно. Оставалось смириться: а что я могу? По-прежнему ничего. Иной раз накатывала тоска, ведь стремление стать достойным Малинки в последнее время заслонило собой едва ли не все остальное. Три болота, нельзя непрерывно думать о ней! Вероника права, я теперь не один, и, если справлюсь с даром, могу вернуться к айрам. Уверен, они с радостью примут родича, да и понравилось мне в Зеленях, по большому-то счету.