— Видите ли, дорогой мистрил Деврай, только лишь в состоянии сильного душевного… э… волнения ко мне приходят подлинные озарения. Именно в эти моменты я черпаю огромные силы, превращаясь из слабенького колдунишки-недоучки в могущественного волшебника, которому под силу… э… вы, собственно, видели, какие вещи мне по плечу.

Гриф видел. И не только видел, но и почувствовал на своей шкуре крепость зажимов механического «паука»-охранника. Горло болело до сих пор.

— Не знаю, проклятие это или благословение, но отказаться от столь… э… экзотического метода обретения силы я не могу, — грустно молвил лорд Айлгенна, поглаживая рожки на шлеме. — Разряды, видите ли, необычайно стимулируют рассудок. Надеюсь, я не слишком сильно вас напугал?

Деврай горячо заверил, что к робкому десятку не принадлежал никогда, иначе Его императорское величество ни за что не доверил бы ему столь ответственную миссию. Кого-кого, а бывшего рейнджера какими-то молниями испугать сложно. Вралось так безболезненно и самозабвенно, что аж стыдно стало, но, с другой-то стороны, где вы видели мужчину, который запросто признается, что от страха чуть подштанники не обделал?

— О да! Разумеется, император разбирается в людях, — согласился серомызянский волшебник. — Ведь наше семейное изобретение сделает Эльлор еще могущественнее и влиятельнее в мировом масштабе! О! Я вам сейчас покажу! Воистину, вы достойны увидеть ЭТО первым!

Неугомонный маг-отшельник опять пришел в нервное возбуждение, но уже без помощи шлема. Видимо, одно только упоминание о своей тщательно лелеемой тайне приводило лорда мэтра в буйный экстаз.

— Если вместо паровых машин повсеместно установить более мощные аппараты-двигатели, требующие гораздо меньше топлива, то вообразите себе, как изменится вся наша жизнь? Мы сможем отказаться от лошадей, мы сможем ездить в три… нет, в пять или десять раз быстрее! Мы сможем даже летать по воздуху!

— Как на воздушных шарах? — на всякий случай уточнил Гриф.

— Лучше!!! — воскликнул воодушевленный изобретатель. — Шар — это детство, пустая забава. Летит туда, куда влечет его воздушный поток.

Лорд Айлгенна схватил бывшего рейнджера за руку и поволок за собой в глубину дома. Подсвечник с двумя огарками в его руке не столько освещал дорогу, сколько служил фактором дезориентации в пространстве. Наверное, хозяин, уподобившись летучей мыши, мог перемещаться по комнатам и коридорам без всякого света, но его незваному гостю среди завалов хламья в нервно пляшущих тенях пришлось несладко. Гриф то и дело налетал в потемках на острые углы и твердокаменные поверхности таившихся во мраке предметов обстановки.

— Еще мой прадед начал искать способ полезного использования внутренней энергии горючих тел. Все дело в пушках. Пушки! — верещал лорд-маг. — Да, на мысль его навели пушки и порох. Вы же в курсе, что порох взрывается?

Деврай оказался очень даже в курсе.

— Ба-бах! И все разлетается! Представьте, как было бы здорово, чтобы колоссальная энергия, выделяемая при взрыве, могла использоваться разумно и целенаправленно? Ба-бах! И вы очень быстро оказываетесь в Ала-Мурихе. Завлекательно? Ну, согласитесь?!

Летать со скоростью снаряда Грифу отчего-то не хотелось совсем. Хотя бы просто потому, что рейнджер плохо представлял себе методику безболезненного приземления. Но возражать он не стал, только потер шишку, набитую три минуты назад о створку какого-то древнего гигантского шкафа.

— Но порох для такого дела оказался совершенно неподходящей субстанцией. В чем прадед убедился самолично.

— Взрывом крышу сорвало?

— О! Да! В сарае. А как вы догадались?

— Да так… случайно предположил… — пожал плечами сыщик.

Лорд дребезжащее расхохотался, оценив юмор гостя.

— Не переживайте, добрейший мистрил Деврай, мой прадед совершенно не пострадал. Зато он придумал, как использовать угольную пыль.

«Лучше бы пострадал, лучше бы ему кое-что оторвало, — подумал чуждый гуманизма Гриф. — Чтобы не размножался».

Сколько бы лорд Джевидж и мэтр Кориней не твердили о вреде магических академий, кующих в своих недрах в основном подлых негодяев и потенциальных мятежников, но без должного обучения человек с волшебным даром обречен на безумие. Его милость Гильваэр Айлгенна тому живой пример.

Он притащил гостя в одну из комнат, пропахшую керосином, машинным маслом и прочими неаппетитными запахами, в которой Гриф, к искреннему изумлению, признал — купальню, но только лишь по наличию огромной чугунной емкости — ванны и ржавого таза для умывания. На том отличие от лаборатории сумасшедшего и заканчивалось. По правде говоря, дышать здесь было нечем, а наличие открытого огня грозило воспламенением.

— Может быть, стоит погасить свечу? — попросил Гриф. — На всякий случай. Мало ли…