И это очень показательно! Ведь де Голль после предоставления Алжиру независимости активно старался наладить хорошие отношения именно со светскими националистическими арабскими режимами. С этих позиций, режим аль-Бакра и Саддама в Ираке для голлистов вполне подходил.

Такую политику де Голля связывают с двумя обстоятельствами. Во-первых, французскому лидеру надо было как-то сгладить отношения с исламским миром после алжирских событий. Во-вторых, де Голля особо интересовали позиции в арабском мире, как базисная возможность для антиамериканской игры в регионе.

Именно эти французские интересы и пробудили, видимо, «голлистские» симпатии в иракском лидере, приведшие к подписанию атомного контракта. Более того, видимо, эти же внешнеполитические симпатии были и одной из основных причин политических проблем Саддама. Выполняя обязательства перед американцами (в первую очередь, правыми республиканцами) и французами, Хусейн вынужден был маневрировать, пытаясь угодить обеим сторонам. При этом американские и французские интересы зачастую входили в противоречия.

Некоторые источники отмечают, что между Хусейном и Шираком были и неформальные отношения. В европейской прессе много говорилось о том, что именно Хусейн внес значительный вклад в финансовую поддержку кампании Ширака на выборах мэра Парижа в 1977 году. Таким образом, иракско-французские связи (на уровне межэлитном – баасистско-голлистские) дополнялись личной связкой Хусейн–Ширак.

Подчеркнем, что франко-иракские связи той эпохи не исчерпывались только ядерным проектом. Можно отметить высокую активность французских нефтяных компаний, работавших в Ираке как до блокады, так и во время нее. Кроме того, Ирак был одним из главных импортеров продукции ВПК Франции.

Однако вернемся к ядерной программе Саддама.

В 1976 году Ирак заключает контракт с Италией на поставку так называемых «горячих камер» («горячая камера» – это специальный технологический комплекс для производства оружейного плутония). То есть иракский режим пытался сразу получить и доступ к плутониевой технологии ядерной бомбы.

К 1979 году – времени получения Саддамом Хусейном президентских полномочий – иракский ядерный реактор был французами изготовлен и подготовлен к переправке из порта Ля Сиен-сюр-Мер (недалеко от Тулона) в иракский порт Басра. Однако в ночь на 7 апреля группа диверсантов из израильской спецслужбы Моссад взорвала судно с реактором.

Правительство Франции тут же объявило, что поставит Ираку новый реактор. И, во исполнение этих обязательств, к сентябрю 1980 года группа французских специалистов установила в пустыне Тхувайтха новый реактор «Осирак».

Инфраструктура для реактора в Тхувайтха была подготовлена в период с 1976 года по 1979-й. Особенностью нового реактора было то, что он монтировался на территории ядерного центра «Сабааташр таммуз», который был уже фактически подземным.

Тогда же Ирак закупил значительные количества необогащенного урана – 100 тонн в Португалии и дополнительные крупные партии в Бразилии и Нигерии. К 1991 году иракские запасы необогащенного природного урана составляли 400 тонн. Наконец, в 1980 году Ирак пытался приобрести у западногерманской корпорации NUKEM 11 тонн уранового топлива в виде готовых стержней – тепловыделяющих сборок – для «Таммуз-1». Этой поставки, по оценкам экспертов, было бы достаточно для получения, после 150 дней работы реактора, 11-12 кг плутония (количество, достаточное для производства двух бомб).

В конце 70-х гг. в Ираке была запущена (втайне от МАГАТЭ) установка по обогащению урана с использованием технологии лазерной сепарации. Она базировалась в новом Исследовательском центре аль-Хазен ибн аль-Хаятам, который возглавлял Серван аль-Сатида. Средства на программу собирал новый руководитель IAEC Хумам аль-Гафур, который контролировал ядерную программу Ирака до середины 1990-х гг.

Запуск реактора «Осирак» планировался на июль 1981 года. Однако французские специалисты, изучив ситуацию, попросили отложить запуск на сентябрь. Именно к этому моменту должны были быть отлажены все агрегаты, загружено топливо, а цепная реакция – выведена на максимальные расчетные параметры. При этом, судя по всему, Саддам делал ставку уже не на урановый, а на плутониевый вариант бомбы.

Комиссия МАГАТЭ, побывавшая на месте работ, не нашла признаков нарушения режима нераспространения ядерного оружия. Однако у трех стран – СССР, Ирана и Израиля – на этот счет было особое мнение.

В марте 1981 года главы МИД и КГБ Андрей Громыко и Юрий Андропов поручили ведущим экспертам своих ведомств разобраться в целях иракской ядерной программы. Представленные вскоре выводы КГБ и МИД выглядели следующим образом:

– Ирак обладает значительными свободными средствами, которые может инвестировать в атомную отрасль;

– Саддам Хусейн пытается превратить Ирак в региональную сверхдержаву и лидера арабского мира;

– при этом он делает ставку на военную силу (война с Ираном и т.д.);

– максимальное внимание иракских оборонщиков сконцентрировано на ядерной проблематике;

– в сфере разработки атомного оружия Ирак через 5-6 месяцев будет обладать реактором, способным вырабатывать до 10 кг оружейного плутония в год;

– таким образом, уже в 1983 году иракские специалисты смогут произвести 3 атомные бомбы, а в 1985 году – 5 бомб.