Интересно, а мамонты тоже были хороши на вкус?

Вначале пиршество оставалось немногословным. Только звуки почти синхронно работающих челюстей. Будто на стоянке питекантропов. Потом Васька вспомнил, что он – хомо сапиенс и вздохнул:

– Щас бы пивка. Под суртиса – самое то…

Бинк, волосатый интеллектуал, врядли знал что такое пиво. Но Лубенчикова поддержал:

– Килограмм сто этого мяса я бы в корабль загрузил…

Илга улыбнулась:

– Корабль? Вам хочется скорее покинуть нашу землю?

– Ну… Можно и задержаться… – прищурился я. С филе суртиса, да ещё в кампании такой девушки – зачем куда-то спешить?

Вечерний полумрак сгустился. Отсветы костра магически играли на её бархатистой коже. Прикоснуться бы, ощутить ладонью её тепло…

Илга отвела взгляд. А я всё смотрел, любуясь её профилем. Красота – это загадка. Профиль – вовсе не классически правильный… Но смотрел бы и смотрел.

На вид, она вполне земная. Что-то полинезийское в лице – совсем неуловимо. И глаза – большие, завораживающие. Но вообще-то, я вполне мог встретить такую же на улицах родного города. Мог, но не встретил…

– Ты больше не хочешь есть? – вскинула ресницы Илга.

– Хочу… – торопливо кивнул я.

И правда, хватит пялиться на человека.

– А ты – смелый. Арбалетов не боишься? – шепнул мне Васька. И заржал.

Бесчувственный, наглый тип.

Какое-то время трапеза продолжалась. Потом мы просто сидели у костра. Ночь была тёплая. Но пляшущие языки огня притягивали нас, как доисторических дикарей.

Двигаться совершенно не хотелось. Лишь Илга хлопотала по хозяйству. Накрыла котелок крышкой. Немного варёного мяса осталось на завтрак. А сырое – Илга завернула в просторную дерюгу и привязав к лодке, опустила в воду:

– Ещё пару дней можно будет готовить.

– Значит, крокодилов здесь точно нет, – сонно сказал Лубенчиков. И не ясно было, радуется он или наоборот.

Где-то стрекотали местные цикады.

Я лёг на траву. Запрокинул голову.

В небе над нами яркой россыпью горели звёзды. Складываясь в совершенно незнакомые узоры.

– Бинк, ты можешь узнать созвездия?

– Нет, – ответил хоббит после короткой паузы, – Но если б была навигационная система – мог бы уточнить наши координаты…

– Система осталась на корабле?

– Угу. Только её надо чинить.

– Ладно, не переживай, – успокоил Васька, – Главное, сами сыты и целы…

Хорошо быть дикарём. Простым и незатейливым.

Я повернулся. Илга задумчиво смотрела на пламя. Мы были рядом, но так далеко… Люди из разных миров. Сможем ли мы понять друг друга?

Глупо, но в эту минуту, мне вдруг окончательно расхотелось возвращаться на Землю. По крайней мере, в ближайший месяц.

– Илга, ты знаешь… каждая из этих звезд – солнце.

Она глянула на меня и улыбнулась. Её улыбка согревала, не хуже костра.

– Тебе это кажется невероятным, но вокруг многих звёзд вращаются планеты. Там, по ту сторону неба, есть сотни… тысячи миров. Там тоже текут реки…

– И водятся комары! – хлопая ладонью, не к месту вставил Васька.

– Мы прилетели оттуда, с одной этих планет.

– А я – с другой, – уточнил Бинк. Как будто кто-то его спрашивал.

Я не обращал внимания, глядя в глаза Илги:

– Там тоже живут люди… Это удивительно. И если бы я мог… если бы ты захотела… ты бы сама узнала.

– Я знаю, – вдруг ответила она, – Сотни миров… Так далеко. Но близко.

Повисло молчание.

– Ты… Милая, что тебе известно? – первым встрепенулся Бинк, – В каком мы секторе?

Задумчивая усмешка тронула её губы:

– Вы устали. Отдыхайте. Ещё будет время для вопросов.

Непонятно, загадочно… И всё же, что-то вроде ниточки доверия между нами растёт.

– Давайте спать, – согласился я.

Бинк вяло пытался возражать. Потом и он сдался.

Мы ведь, и правда, устали. Сытный ужин нагонял дрёму.

Нарубили веток илгиным топориком и устроили себе лежбище, чтоб не ночевать на голой земле. Илга поделилась с нами дерюгой. А сама легла в лодке, закутавшись в толстый шерстяной плащ.

Какое-то время я ворочался, думая над её словами.

Всё складывалось в не такую уж плохую картину. Она говорит на галактическом, она знает про другие миры и полёты кораблей. Значит, здесь – вовсе не медвежий угол. И выбраться отсюда возможно.

Только спешить с этим не надо.

Пробуждение было приятным. Кто-то коснулся моего плеча и я вынырнул в солнечную реальность.