По голосу чувствовалось, что Аристарх рад тому, что угодил своей бывшей возлюбленной. Хотя мне оставалось только догадываться, какие чувства он испытывает, встречаясь с ней, постаревшей на полвека, в то время как сам он с момента их романа не изменился ни на год и, чтобы видеться с Лизой, вынужден притворяться моим бойфрендом.

— Позвони ей, она по тебе скучает, — попросил он.

— Обязательно, — пообещала я. — Только уже не сегодня.

— Да уж, — хмыкнул Аристарх, — поздновато для звонка. Ну ладно, наслаждайся прогулкой по Праге. Целую тебя, внучка.

— Люблю тебя, — сказала я в трубку на прощание и, подняв глаза, встретилась взглядом с Вацлавом. Как же легко сказать «люблю» своему родному деду и как трудно признаться в том же самом Вацлаву. Хотя кто, как не мы сами, создаем эти трудности?

— Идем? — глухо спросил Вацлав, и мы пересекли площадь, направляясь к месту парковки.

Однако не успели мы проехать и несколько минут, как машина притормозила у знакомого желтого здания пивной с вывеской «У Флеку».

— Ты же не откажешься отведать настоящей чешской кухни? — предложил Вацлав, поймав мой удивленный взгляд, и помог мне выйти из машины.

Направляясь к двери, я обратила внимание на необычные часы, прикрепленные к фасаду: делениями на циферблате служили не числа, а буквы, которые складывались в надпись «Pivovar u Fleku». Бросились в глаза и цифры 1499 на стене здания — дата основания заведения, как пояснил Вацлав.

Уже с порога меня захватила атмосфера всеобщего веселья и кутежа. В пивной было несколько залов, и всюду гремел смех, звучали тосты, раздавался стук кружек о стол, а из некоторых залов даже доносилось нестройное пение… Я с любопытством оглядывалась по сторонам. Не все же за неуловимыми вампиршами гоняться и в сырых подземельях блуждать. И на старушку бывает пирушка!

Зал, в который меня уверенно повел Вацлав, был оформлен в средневековом стиле. Крашеные белые стены, изрезанные арками в обрамлении серого и зеленого кирпича, навевали ассоциации с рыцарскими временами, мебель из темного дерева выглядела массивной и старомодной. Под деревянными балками потолка висела куполообразная железная люстра с цепями и квадратными фонариками, которая наполняла зал уютным светом, а пол из красного кирпича довершал атмосферу далекого прошлого.

Засмотревшись по сторонам, я не сразу обратила внимание на то, что творится под ногами. А когда заметила, то чуть не завопила от ужаса и не бросилась наутек. В зале было полно зеленых чертей. Они сидели в обнимку с накачивающимися пивом посетителями, сновали между столами или даже сидели прямо на столе, болтая копытцами. Здравствуйте, здравствуйте, духи алкоголизма!

Стараясь унять дрожь, я двинулась вслед за Вацлавом. Что толку бежать, если мне все равно придется с этим жить? Пора привыкать. Один из чертей, скакавших по полу, поймав мой взгляд, замер и обернулся, я смогла разглядеть его целиком и чуть не икнула от ошеломления. Его живот был прозрачным, как бутылочное стекло, и внутри его плескалось что-то похожее на пиво. Черт что-то недовольно пробурчал и метнулся к большой компании, которая сидела в центре зала за длинным столом. По бокам от него располагались столики поменьше.

Зал был полон — посетителей было не меньше сотни, и все они голосили на разных языках, силясь перекричать соседей. Кажется, кроме самих чехов, здесь собрались любители пива со всех уголков мира. Во всяком случае, пока мы шли к свободному столику, я слышала и отрывистую немецкую речь, и темпераментный спор итальянцев, и обсуждение японцев, и непристойный анекдот на русском.

Рябило в глазах и от нечисти — в воздухе витали клубы сигаретного дыма и винные пары, а у столиков, не видимые никому, кроме меня, толпились сотканные из дыма духи никотиновой зависимости и резвились в каком-то диком танце зеленые черти, которых я брезгливо огибала, стараясь их не коснуться.

— Братр! — вдруг раздался оглушительный вопль рядом.

Я увидела, как Вацлав ощутимо вздрогнул и обернулся.

Но это всего лишь опьяневший чех лет сорока перегнулся через стол, практически выложив на него свое тугое от пива пузо, и крепко обнял приятеля. После чего один из чертей запрыгнул на стол рядом с ними и пустился в пляс, а приятели, словно повинуясь его воле, заторопились наполнить кружки.

Прикосновение Вацлава привело меня в чувство. Гончий взял меня под локоть, подвел к свободному столу поодаль и выдвинул стул, на высокой спинке которого я заметила искусно вырезанный герб.

— Это герб Праги? — полюбопытствовала я.

Вацлав бросил короткий взгляд на рисунок.

— Нет, это Плзень. На стульях высечены гербы тех чешских городов, где есть пивоварни. Ну что, отведаешь здешнего пива?

Я стрельнула глазками в сторону черта за соседним столом, который отбивал чечетку, резвясь между кружками, а сидевшая за ним мужская компания, потакая прихоти невидимой нечисти, осушила кружки до дна и затянула нестройным хором немецкую песню. Нет, что-то пива мне совсем не хочется…