Роман схватил профессора за плечо.

– Тихо!

Профессор перестал дрожать, и даже, как показалось Роману, дышать. Затаили дыхание и остальные, терзаясь тревожными мыслями.

Прошла минута, вторая.

Комки сверху больше не падали. Как видно, солдаты, пройдя возле схрона, ушли дальше.

«А если они задержатся на пару часов? – подумал Роман, ощущая, что дышать становится труднее. – Тут воздуха хватит от силы на час. А что потом?»

Фонарь погас. Профессор снова задрожал.

– Теперь мы можем выходить?

– Рано, – сказал Роман.

Профессор дрожал сильнее.

– Я так не могу, поймите… – свистящим шепотом умолял он. – Это выше моих сил!

Казалось, он сейчас заплачет. Роман и рад был бы выпустить его, но кто знает, где сейчас солдаты? Вдруг они все еще ходят поблизости? Да и Тяюна нет. Он должен своротить пень и таким образом дать понять, что опасность миновала.

Чтобы ободрить Брэксмара, Роман начал растирать ему рукой плечо и лопатку.

– Еще немного, Питер. Прошу вас. Вы же здесь не один, не надо волноваться.

Брэксмар вдруг затих под его ладонью.

«Вот что значит, дружеская поддержка, – подумал Роман. – Главное, назвать человека по имени».

И вдруг его рука наткнулась на пальчики Ти. Она со своей стороны тихонько гладила костлявую спину профессора – и именно это подействовало на него успокаивающе.

Роман отдернул руку, точно обжегшись. Похоже, он тут лишний.

Через какое-то время (профессор сидел тихо-тихо) откуда-то донесся глухой, натужный звук.

Что это? Вертолет взлетает?

– Чой, кажется, они улетели? – встрепенулся Роман.

– Да, – послышался спокойный ответ.

Еще минута – и внизу показался просвет. Тюян давал «добро» на всплытие.

Уже когда они разместились попарно по хижинам, Брэксмар вдруг спросил Романа.

– Что вы намереваетесь делать дальше?

– Спать, – улыбнулся Роман.

– Я серьезно.

Роман с удовольствием ничего не стал бы ему отвечать, но профессор ждал, пристально глядя ему в глаза. Это был взгляд умного, много повидавшего человека, и Роман понял, что не отвертится.

– Будем пробираться к морю, – сообщил он.

– И я с вами? – уточнил Брэксмар.

– Обязательно.

Профессор помолчал.

– Вы – русский?

– Да.

– Почему я должен идти с вами?

– Я ваш друг, Питер. И вы должны мне верить.

Профессор снова помолчал. Следуя элементарной логике, его друзья должны были бы посадить его в вертолет, а не прятать в подводной яме. И он этого не мог не понимать. Но почему же он не ответил бурным возмущением на этот идиотский ответ?

– А если я не пойду, вы меня заставите? – тихо спросил Брэксмар.

Роман положил руку на глаза. Страшно хотелось спать, но Брэксмар алкал правды. Ладно, получай свою правду.

– Питер, вы взрослый человек, – заговорил Роман. – И понимаете, что ваше открытие – слишком большая ценность, чтобы не проявить к нему повышенного интереса. Вас не оставят в покое, где бы вы ни находились. Понадобится, пришлют за вами армию, можете не сомневаться. Я предлагаю вам надежное убежище – самое надежное в мире. Поэтому для вас будет лучше, если вы добровольно последуете за мной. Во всяком случае, я очень хотел бы этого.

Роман замолчал, утомленный долгой речью. Глаза слипались, но он ждал, что скажет профессор. Ибо от его ответа зависело многое.

– А эта девушка, – сказал наконец Брэксмар, – Ти. Она тоже пойдет с нами?

– Да.

Последовало долгое молчание. Устав ждать, Роман повернул голову, чтобы поторопить своего визави.

Но тот уже крепко спал.

– Разрешите, товарищ генерал?

– Входите, подполковник.

Дубинин вошел в кабинет, свежий, ладный, как будто не контролировал всю ночь продвижения агента. За это Слепцов и ценил своего помощника: безукоризненная выправка, несмотря ни на какие обстоятельства, ясность мышления, четкость исполнения приказаний. Есть еще настоящие офицеры!

– Какие новости? – с порога спросил Слепцов.

Сам он позволил себе отдохнуть этой ночью дома, хотя операция требовала пристального внимания. Но он настолько доверял Дубинину, что без колебаний возложил на него координирование действий агента.