– Ну, с этим мы что-нибудь придумаем, – поразмыслив, сказал Роман.

– Например?

– Например, мы прикажем Павлову написать записку: мол, срочно уехал по делам, оставляю дом на вас, буду через три дня… Такой вариант подходит?

– Подходит, – кивнул Крохин. – Дел у него хватает, он в самом деле может уехать среди ночи. Но если нам придется связывать охранников? Никто их не хватится? Это крайне нежелательно.

– Не хватится, – уверенно сказал Роман. – Похоже, они сутками привыкли сидеть безвылазно в доме. Если о них и вспомнят, то не ранее чем через двое суток. А нам важен только завтрашний день, поэтому за охранников можно не волноваться. К следующей ночи мы их уже с извинениями освободим. Так что нам они ни с какой стороны не помеха.

– Дай-то бог, – отозвался Крохин, поглядывая на часы.

Прошло уже пять минут после совершенной Раадом диверсии. Улица как была пустынной, так и оставалась. Сирены не выли, полицейские машины к дому на всех парах не летели. Изредка проезжала легковушка обывателя, но и только.

– Похоже, никакой сигнализации на крыше нет, – сказал Роман по истечении еще пяти минут.

– Надо подождать, – возразил Крохин. – У полиции и так полно работы, на частные вызовы она не очень-то торопится выезжать.

– Надо так надо, – пожал плечами Роман.

К машине неторопливо вернулся Раад, сел за руль. Он что-то спросил у Крохина на арабском. Тот коротко ответил, и, судя по физиономии Раада, этот ответ его полностью удовлетворил.

– Молодец, – сказал Роман, хлопнув Раада по плечу.

Он счел, что Крохин был слишком сух со своим лихим помощником. Уж что-что, а устную благодарность тот заслужил. Роману редко перепадала похвала от начальства, и он считал, что коль человек выполнил свое задание хорошо, он заслуживает хотя бы доброго слова.

Раад обнажил в улыбке все свои зубы.

– Спасьиба, – сказал он.

– На здоровье, – улыбнулся и Роман.

Крохин сурово покосился на них обоих, но промолчал.

– Сколько уже прошло? – спросил Роман.

– Четырнадцать минут.

– Будем ждать еще?

– Будем, – твердо сказал Крохин.

Основательный парень, похвалил его Роман. Если уж что-то делает, то капитально. Понятно же, что полиция не приедет. Война в городе, не война, а здесь живут важные люди, и именно они имеют приоритетные права на охрану своих персон. Так что сработай сигнализация, полиция уже была бы здесь. Пятнадцать минут по тревожному вызову – это очень большой срок. А полиции в городе хватает. Но Крохин, зная все это и без подсказки Романа, терпеливо выжидал, сидя в довольно-таки жарком салоне машины. Насидевшись вдоволь под местным солнышком на дне раскаленной ямы, Роман предпочел бы уже уехать к себе на съемную квартиру. Там, конечно, не те условия, что в «Синдбаде», но все же попрохладней, да и полежать на софе можно со всем удовольствием. Но Крохину это говорить бесполезно, он сидел, поглядывая на часы, как приваренный, и упорно ждал прибытия полицейского наряда.

– Слышь, командир, нечего здесь делать, – сказал, потягиваясь, Роман, когда минуло полчаса. – И так понятно, что полиция не приедет. Если бы охранники ее ждали, они бы то и дело высовывались на улицу. А так они пропали, как их не было, и, поди, храпят в холодке… Да и мы здесь уже засиделись. Три здоровых мужика в машине – это не к добру. Кто-нибудь может обратить на нас внимание и вызвать полицию. А вот этот вызов нам уже совсем ни к чему.

– Ладно, похоже, они не приедут, – сказал Крохин, убежденный наконец доводами Романа. – Будем считать, что на крыше сигнализации нет. Поехали.

Раад, невозмутимо ожидавший команды, тронул машину вперед. Кондиционера в допотопном «БМВ» попросту не было, но в окошко потянуло ветерком, и в салоне стало немного свежее.

– Сейчас мы отвезем тебя на квартиру, – говорил Крохин Роману. – Не надо нам с тобой разъезжать по городу, мало ли кто может тебя заметить. Лучше тебе до вечера посидеть дома.

– Согласен, – кивнул Роман.

– А я съезжу к себе, захвачу кое-что. Как ты считаешь, пистолет с собой брать?

Командир командиром, а советуется, признавая опыт старшего товарища. Приятно. Потом, конечно, будет в глубине души переживать, что, по сути, операцию по проникновению в дом предложил Роман. Да и идея воспользоваться крышей тоже принадлежит ему. Но сейчас майор поглощен предстоящей операцией и об этом пока не думает, принимая советы как должное. Небось после того, как все закончится, найдет случай сказать, что, мол, ты, Роман Евгеньевич, не упоминай в рапорте о том, как я раскис и ты спас ситуацию. Тебе это все равно ничего не даст, а мне может навредить… Проходили мы такое, знаем. Но это – потом. А пока он будет, делая вид, что все решает сам, поступать так, как скажет Роман, и из него можно буквально веревки вить.

– Один ствол взять не мешало бы, – сказал Роман. – Чистый и с глушителем. Стрелять мы из него вряд ли будем, но вот как аргумент он действует безотказно. Вытаращить в бешенстве глаза, засипеть дурным голосом, брызгая слюной, ткнуть глушитель между ног – и клиент сразу посыплется.

– А если не посыплется? – спросил, улыбаясь, Крохин.

– Придумаем еще что-нибудь. Вариантов хватает. Был бы клиент под рукой, – молодцевато ответствовал Роман, и на это Крохин не нашелся что сказать.

Раад привез их на то же место, откуда забирал. Крохин вышел из машины вслед за Романом.

– Я и сам дойду, – сказал Роман. – Дорогу помню.

– Ничего, я тебя провожу, – сказал Крохин. – Тем более что я возьму свою машину. Раад пусть едет и следит дальше за Павловым. Мы же не полезем в дом, пока Павлова в нем не будет?

– Вообще-то, нам это ни к чему, – отозвался Роман, шагая знакомыми дворами. – Если только с охранниками в дурачка поиграть, дожидаясь хозяина.

– А Раад проследит, когда Павлов вернется домой, и сообщит нам, – продолжал Крохин, по своему обыкновению не реагируя на шутки Романа. – Тогда мы будем точно уверены, что фигурант на месте…