— По рукам! — торжественно ответил визирь. — Я готов оказать тебе всю необходимую помощь. В пределах разумного. Транспорт, оружие, деньги…

Трикс вздохнул. Он знал, что когда высокие особы произносят «в пределах разумного», то следует проявить разумную скромность. Можно просить верблюда, но не ездового дракона, хороший меч — но не какую-нибудь древнюю волшебную саблю, полный кошель серебряных динаров — но не сундук с золотом.

— Да, это пригодится… — признал он.

— Я попрошу драконов отнести тебя в то место, где ты решишь встретиться с Прозрачным Богом, — сказал визирь. — А также дам тебе старинную заколдованную саблю великого воина, которая любого делает мастером фехтования, и сундучок, в котором кое-что звенит. — Визирь тепло улыбнулся, и на всякий случай пояснил: — Чудным золотым звоном!

После этих слов Трикс занервничал. Если «помощь в пределах разумного» так велика, то его поступок совершенно неразумен.

— Ты можешь передумать, — добавил визирь.

— Нет, — гордо отказался Трикс и уставился на сцену. Там как раз падал за борт «витамант Гавар» — прямо в кучу мусора, изображающую морской ил. — А где настоящий Гавар?

— В первом ряду, по центру, — подсказал визирь.

Трикс настороженно уставился на зал. И удивленно воскликнул:

— Он… он смеется! И аплодирует!

— Конечно, — кивнул визирь. — Умный человек не станет негодовать и ругаться, если его высмеивают и выставляют в дурном свете. Он либо рассмеется, как будто ему нипочем насмешки, либо сделает вид, что говорили не о нем.

— Это очень умно, — признался Трикс. — Когда я стану герцогом, я не забуду об этом!

— Ну, для нас, герцогов, визирей и прочих королей, часто существует еще один выход, — заговорщицким шепотом сказал визирь.

— Какой?

— Закопать насмешника в песок. Ну или отправить на болота, выпаривать соль, так полезнее для государства.

Трикс кивнул.

— У нас соляных болот нет. Соль на берегу моря добывают, но это хорошая работа, выгодная, не для каторжников. А преступников — по-разному. На севере отправляют лес валить, на востоке — руду добывать, на западе — камень тесать, на юге — каналы рыть.

Визирь уважительно кивнул:

— Многоукладность экономики — благо для государства… Но ты, наверное, хочешь встретиться со своими друзьями-актерами? Пьеса уже заканчивается, сейчас начнутся поклоны…

Трикс понял, что его вежливо выпроваживают.

— Да, Великий Визирь! Только…

— Только тебя смущает Гавар в зале, — понимающе сказал визирь. — Понимаю. Но рыцарь-маг Гавар — разумная нежить, не зря служит послом по щекотливым делам. Нападать на моих гостей в Самаршане очень невежливо, Гавар это знает. А ты мой гость, — с этими словами Визирь запустил руку в карман халата и достал маленькую серебряную брошь, изображающую домру (а может быть, лютню — Трикс был не силен в музыке) на фоне барабана. — Приколи к одежде и всем станет ясно, что ты под моей защитой.

Трикс поклонился и взял значок. Покосился на Иена.

— Да, ты прав, — согласился визирь, вручая Иену второй значок. — Я как-то не подумал.

Несмотря на обещание Великого Визиря, Трикс вовсе не рвался попасться Гавару на глаза. Сутар, вызвавшийся их проводить, похоже, понимал это. Поэтому они прошли не через зал, а окольными коридорами, и оказались сразу за кулисами. Актеров там пока не было, судя по шуму аплодисментов, они сейчас раскланивались перед зрителями.

— Я даже волнуюсь, — признался Трикс. — Может, они уже и забыли про наши приключения?

Иен присвистнул и покрутил пальцем у виска:

— О чем, о чем забыли? О том, что только что изображали на сцене?

— Юноша прав, — неожиданно поддержал Трикса Сутар. — Людям творческим свойственно верить в свои выдумки больше, чем в правду. Я полагаю, что ваши реальные приключения и пьеса сейчас перемешались у достойных актеров в голове, как неудачный плов, где рис слипся с мясом и морковью. Но грустить об этом не стоит — поверьте, в их воспоминаниях вы теперь еще большие герои, чем были на самом деле.

В этот момент из-за кулис появился Бамбура, изображавший Шаража. В руках он сжимал длиннющий горский кинжал и целую охапку цветов, которые накидали ему зрители. Судя по мечтательной улыбке, зрители были большей частью дамами и глядели на Бамбуру благосклонно.

— Бамбура! — воскликнул Трикс.

— Трикс! — завопил Бамбура, в порыве чувств раскрывая объятия. Цветы посыпались на пол, вместе с ними полетел и тяжелый кинжал, ударивший Бамбуру по пальцам правой ноги — к счастью, рукоятью. — А! — завопил Бамбура и запрыгал на левой ноге.