— Тихо, бараньи головы! — выругался Рольф.

Внезапно с левого берега ударил ослепительный луч прожектора. Он пополз по антрацитовым волнам, неумолимо приближаясь к носу лодки. В следующую секунду ночную тишину распорол оглушительный свист и в пятидесяти метрах от лодки взметнулся огромный фонтан воды.

Взмыленный вестовой ворвался в здание штаба 20-й моторизованной дивизии и, прогрохотав сапогами по коридору, распахнул дверь аппаратной.

— Сержант! — крикнул он Гансу Графу. — Вы получали позывной "Зигфрид возвращается"?

Граф медленно повернулся к вестовому. Глаза у него были красные от недосыпания.

— Да, еще утром. Я доложил о нем старшему офицеру связи.

— Немедленно доложите унтер-офицеру Буффу! — скомандовал вестовой. — Это условный сигнал, о котором вас должен был предупредить Гельмут Хазе.

— Есть доложить Буффу, — пожал плечами Граф и потянулся к рации.

В течение нескольких секунд на лодку, в которой плыли коммандос и Раухер, обрушился настоящий огненный ад.

— Это русские? — крикнул Бруно.

— Нет, — заорал в ответ Рольф. — Стреляют с нашего берега!

Прямо по курсу лодки в воде разорвался гаубичный снаряд.

Шипящая стена воды подкинула лодку на несколько метров и шутя вышвырнула из нее людей.

— Ныряем! — скомандовал Рольф.

Бруно и Хаген синхронно ушли в глубину. Рольф обернулся к Раухеру и схватил его за руку.

— Нам надо погрузиться метров на десять. Сможете?

— Не знаю! — крикнул разведчик. — Я никогда не пробовал нырять так глубоко!

— Плывите за мной, — скомандовал Рольф. — Постарайтесь набрать побольше воздуха и сильно работайте ногами. Ну, пошли!

Он отпустил Раухера и, перевернувшись, вертикально ушел под воду. Раухер заметил, что вещмешок, в котором находились украденные в Большом доме предметы, по-прежнему был у Рольфа за плечами.

Последовать за Рольфом он не успел. В следующее мгновение над головой у Раухера что-то грохнуло и он ослеп от выжигающей сетчатку белой фосфорной вспышки.

— Группы «север», «юг» и «центр», — торопливо скомандовал Унтер-офицер Вальтер Буфф, выслушав сбивчивый доклад радиста, — прекратить огонь по цели в квадрате Б-4. Повторяю — немедленно прекратить огонь по цели в квадрате Б-4.

Рольф, Бруно и Хаген выбрались на крутой левый берег Невы спустя десять минут после окончания обстрела. Их шатало, как моряков после сильного шторма. Бруно склонился над прибрежными кустами, и его вырвало.

— Все целы? — хрипло спросил Рольф.

— Меня, кажется, осколком зацепило, — прыгающим голосом отозвался Хаген. — Где-то под лопаткой.

Рольф подошел к нему и распорол ножом советскую гимнастерку.

— Ерунда, — сказал он, — царапина.

— А где наш смелый друг? — спросил Бруно, оглядываясь.

— Боюсь, он утонул, — Рольф посмотрел на противоположный берег, над которым плясали лучи прожекторов. — Что ж, по крайней мере он отдал свою жизнь не напрасно.

— Руки вверх! — скомандовал чей-то властный голос с нависающего над рекой обрыва. — И без глупостей, вы окружены.

Коммандос послушно подняли руки.

— Приятель, — сказал Рольф, — если бы ты только знал, как я рад слышать настоящую немецкую речь. Можете брать нас в плен, только передайте командующему дивизией, что Зигфрид, наконец, вернулся к своей Кримхильде со свадебными дарами.

В нескольких километрах ниже по течению разведгруппа Второй ударной армии, проводившая рекогносцировку для готовящегося наступления на Синявинские высоты, возвращалась на правый берег Невы.

— Подуспокоились фрицы-то, — заметил старшина Сухоручко, кивая в направлении позиций немецкой артиллерии. — А то как начали лупить, я уж думал, нас засекли.

— Сопли пусть сначала подберут, — хмыкнул сержант Басаридис, три поколения предков которого были черноморскими контрабандистами. — Эй, смотрите, что там в реке плывет?

Темный предмет приближался. Разведчики перестали грести, и вскоре увидели, что течение несет на них обломок тона, на котором, раскинув руки, лежит человек.