Вокруг Южного приюта были выставлены караулы. К счастью, гауптманна Грота знали в лицо все бойцы «Эдельвейс» — он был одним из трех лучших альпинистов дивизии.

— Вам надо отдохнуть, — сказал Грот Гегелю. — Честно говоря, выглядите вы не очень.

— Я должен найти Марию фон Белов, — хрипло проговорил Эрвин. — Отдых подождет.

— Фрау фон Белов здесь нет, — покачал головой комендант лагеря. — Она с ротой автоматчиков ушла по ущелью к древней крепости.

— Это далеко?

— Не могу сказать точно. Километров пятнадцать-двадцать. К тому же дорога обстреливается русскими.

— Проклятье, — выругался Гегель. Ему стало ясно, что еще одного марш-броска он не выдержит. — У вас здесь есть доктор?

— Есть, конечно, — испугался комендант. — А что случилось, оберштурмбаннфюрер?

— Вот пусть он вам об этом и расскажет, — с этими словами Гегель обессилено прислонился к стене и провалился в тяжелое забытье.

— Сломано два ребра, — сказал полковой врач, осмотрев Эрвина. — Я вообще не понимаю, как он с такой травмой мог спуститься с перевала.

— Это вам понимать и не обязательно, — бросил Гегель. — Постарайтесь сделать так, чтобы я мог пройти еще двадцать километров пешком, и можете считать свой долг выполненным.

Врач развел руками.

— Что же я могу сделать? Разве что вколоть вам амидон [55] — на нем вы, пожалуй, и пятьдесят километров прошагаете. Но вот что потом будет с вашими ребрами — не берусь предсказать.

Гегель криво усмехнулся.

— Валяйте. С собой дадите мне еще одну дозу, этого хватит.

— Я сделаю для вас жесткий корсет, — решил врач. — Это займет полчаса. Как раз и амидон начнет действовать.

Корсет, сделанный на скорую руку, некрасиво полнил оберштурмбаннфюрера. Но теперь он, по крайней мере, мог двигаться, не опасаясь потерять сознание от боли.

— Прошу меня извинить, — сказал ему на прощанье капитан Грот, — если бы я знал, что вам так досталось, ни за что не согласился бы на эту авантюру.

— Тогда я подал бы на вас рапорт, — усмехнулся Гегель, — Но вы мне здорово помогли, капитан, и будьте уверены, я этого не забуду.

Древнюю крепость на склоне горы было видно издалека. Ничего похожего на европейские замки — дикая, мощная архитектура, наводящая на мысли о троллях или циклопах. К ней поднималась узкая, заросшая колючим кустарником тропа. Наверху, у ворот крепости, сидел крупный блондин в камуфлированной форме горных стрелков. На коленях у него лежала штурмовая винтовка, в зубах торчала незажженная папироса.

«Это Раттенхубер», — понял вдруг Гегель. Без парадной формы и фуражки начальника охраны фюрера было трудно узнать. Да и курить при Гитлере Раттенхубер себе никогда не позволял.

— Здравствуйте, Иоганн! — крикнул Эрвин. — Это я, Гегель!

Раттенхубер без особого энтузиазма помахал ему рукой.

На подъем к воротам крепости у Гегеля ушли последние силы. Добравшись до Раттенхубера, он тяжело опустился на землю и с наслаждением вытянул ноги. Амидон еще действовал, но сорок километров, которые он отшагал с момента приземления, давали о себе знать.

— Теперь и вы здесь, Эрвин, — пробормотал Раттенхубер. — Осталось подождать, пока сюда прилетит сам фюрер.

«Да он же пьян!» — с удивлением сказал себе Гегель. Никогда в жизни он не видел главного телохранителя Гитлера не то, чтобы пьяным, но даже под хмельком.

— Что с вами, Иоганн? — спросил он. — Горный воздух на вас как-то странно влияет.

— К черту горный воздух, — буркнул Раттенхубер. — И горы эти проклятые к черту! Я по уши сыт своей идиотской миссией, Эрвин. Вы как хотите, а на меня она пусть больше не рассчитывает.

— Кто — миссия?

Раттенхубер не ответил. Он сосредоточенно пытался извлечь огонь из зажигалки, в которой, как показалось Гегелю, уже давно не было бензина.

Эрвин достал спички. С третьей попытки Раттенхуберу удалось прикурить — папироса дрожала в его пальцах.

— Штандартенфюрер сейчас в крепости? — спросил Гегель, подождав, пока Иоганн сделает пару затяжек.

— Возможно, — Раттенхубер пожал мощными плечами. — Не интересовался.

«Странно, — подумал Эрвин. — Он же ни на шаг не должен отходить от фон Белов — во всяком случае, так приказал фюрер».