— Выйди, посмотри, что случилось, — велел Савелию Кальман.

Тот открыл дверцу и принялся медленно вылезать из машины.

Штунмбаннфюрер вытащил из кобуры небольшой плоский пистолет и трижды выстрелил в полицая.

Гумилев увидел руку Савелия — толстую красную руку, корявые пальцы с обгрызенными ногтями, цепляющиеся за край дверцы. На стекле машины расплывалось кровавое пятно.

Потом пальцы один за другим разжались и послышался глухой стук упавшего тяжелого тела. Штурмбаннфюрер Фридрих Кальман повернул к Гумилеву круглое улыбающееся лицо.

— Ну, привет, земляк! — сказал он по-русски без всякого акцента. — Будем знакомы — Кошкин моя фамилия.

Как он и предполагал, действие амидона закончилось раньше, чем Мария разобралась со своими картами. К этому времени Гегель успел перекусить, сполоснуться у бившего на заднем дворе крепости источника и выскоблить себе щеки золингеновской бритвой. Боль вернулась внезапно — в тот момент, когда он подносил лезвие к подбородку. Оберштурмбаннфюрер застонал и едва не выронил бритву.

Пришлось снова натягивать осточертевший, пропахший потом корсет. Немедленно начала чесаться спина. Но главное — каждое движение вновь давалось с большим трудом. Чтобы не застонать, Гегелю приходилось до крови кусать себе губы.

«Нет, так не пойдет, — подумал он, доставая вторую дозу амидона. — Укола хватает часов на десять — а там что-нибудь придумаем».

Он обратил внимание, что на этот раз анестезия подействовала почти сразу — видимо, начиналось привыкание. По телу растеклась теплая истома.

Эрвин прилег у стены, подложив под голову китель. Высоко над ним медленно кружилось ярко-голубое небо. Тонкий запах цветов по-прежнему щекотал его ноздри.

«Это рай, — подумал оберштурмбаннфюрер. — Не зря я проделал такой путь. Останусь здесь навсегда, заведу ферму и буду жить в полной гармонии с окружающим миром до глубокой старости».

Он вспомнил гауптманна Грота и его мечту о собственной гостинице для альпинистов. Да, это, пожалуй, неплохая мысль. Будем ходить друг к другу в гости, усмехнулся про себя Гегель. Скорее бы закончилась эта война…

Глаза его закрылись сами собой. Во сне он летал над горами на огромных разноцветных крыльях и громоподобно хохотал. Где-то далеко внизу капитан Хайнц Грот пытался воткнуть в камень на вершине Эльбруса боевой штандарт Третьего Рейха — только вместо свастики на этом штандарте было почему-то лицо Марии фон Белов.

Кто-то тряс его за плечо. Красно-черное знамя приблизилось и разлетелось на мелкие кусочки. Гегель открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Марию.

— У меня все готово, Эрвин! Вы не поверите — Хранилище куда ближе, чем я предполагала!

Гегель провел по лицу ладонью, стряхивая остатки сна.

— Ближе?

— Да. Я была уверена, что на карте изображен северный берег озера Рица, но это не так. Проклятый Диксон был мастером запутывать следы. Если бы ваш фрагмент попал ко мне в руки пять лет назад, я собрала бы для фюрера десятки предметов!

Ее зеленые глаза возбужденно блестели. Гегель заметил, что расшифровка карты не помешала ей подвести ресницы и подкрасить губы.

— Оказывается, карту надо было перевернуть! То, что я принимала за север, на самом деле юг, и наоборот. Вся наша работа в тридцать шестом году была напрасной тратой сил. Мы искали башню к северу-западу от Рицы, а надо было искать здесь, на юго-востоке!

— Я ничего не понимаю, — покачал головой Гегель. — Какую башню?

— Вход в Хранилище находится в башне. Или рядом с башней. Короче говоря, мы почти у цели. Путь займет не больше двух часов. Вы еще не передумали, Эрвин?

Места, по которым они шли, напоминали декорации для фильма о героях древности. Тропа вилась по дну расщелины, чьи отвесные стены уходили вверх на километровую высоту. В одном месте прямо из скалы били небольшие водопады — здесь тропа превращалась в топкое болотце. Гегелю показалось, что из жидкой грязи может в любой момент высунуться голова какой-нибудь лернейской гидры. Чуть дальше гигантский блок известняка размером с Рейхстаг наполовину провалился в подземные пустоты, словно вбитый в землю ударом молота Тора. В ущелье гулко отдавался стук срывающихся со склонов камней. Первое время Гегель хватался за автомат при каждом таком ударе, но потом привык и перестал вертеть головой.

Маленький отряд возглавляла Мария фон Белов, постоянно сверявшаяся с новой картой. За ней топал бритый громила Фрицци, в руках которого автомат казался игрушкой. Третьим шел Гегель. Раттенхубер, к большому удивлению Гегеля, решил остаться в крепости.

— Вы не идете с нами, оберфюрер? — спросил его Эрвин.

На жестком лице телохранителя не отразилось никаких эмоций.

— У меня приказ — обеспечить безопасность фрау фон Белов. Я не считаю, что в данный момент фрау фон Белов что-то угрожает. К тому же рядом с ней будете вы с шарфюрером.