Бунин Иван Алексеевич
Шрифт:
15. XII. 41. Понед.
Прекрасный день опять. Но прохладно. Опять рука (утром).
Каждый вечер жутко и странно в 9 часов: бьют часы Вестм. абб. в Лондоне- в столовой!
По ночам ветерок не коснется чела,
На балконе свеча не мерцает.
И меж белых гардин темно-синяя мгла
Тихо первой звезды ожидает…
Это стихи молодого Мережковского, очень мне понравившиеся когда-то – мне, мальчику! Боже мой. Боже мой, и его нет, и я старик! Был в городе по аптекам.
Русские бьют.
19.XII.41. 61/2 ч. вечера.
Письма от Манухиной и Веры Зайцевой: умер В. Н. Аргутинский (накануне был на похоронах Мережк.). (…)
23. XII. 41. Вторник.
Все дни прекрасная погода, к вечеру в комнате оч. холодно. Серп молодого месяца и Венера (уже давно) над Марселем с заката.
В Африке не плохо, японцы бьют англичан, русские – немцев. Немцы все отступают, теряя оч. много людьми и воен. материалом.
19-го Хитлер сместил главноком. на рус. фронте маршала von Brauchitsch и взял на себя все верховное командование, обратившись к армии и Германии: откладываю наступление на Россию до весны. […]
Завтра Сочельник. Устраиваем несчастный "парадный" обед – выдадут завтра мясо. Делаем водку.
24. XII. 41. Сочельник католический.
Вечером "праздновали": сделали водку, нечто вроде селянки (купил капусты серой-и плохой), вымоченные рыбки, по кусочку мяса.
28. XII. 41. Воскресенье.
Все дни хорошая погода, но холодно. Ветер все с Марселя. Неприятно трепещут веерные пальмочки.
Русские взяли Калугу и Белев.
Каждое утро просыпаюсь с чем-то вроде горькой тоски, конченности (для меня) всего. "Чего еще ждать мне, Господи?" Дни мои на исходе. Если бы знать, что еще хоть 10 лет впереди! Но: какие же будут эти годы? Всяческое бессилие, возможная смерть всех близких, одиночество ужасающее…
На случай внезапной смерти неохотно, вяло привожу в некоторый порядок свои записи, напечатанное в разное время… И все с мыслью: а зачем все это? Буду забыт почти тотчас после смерти.
Нынче (утро) солнце за облаками.
30. XII. 41.
И вчера и нынче солнце и облака и оч. холодно. Вчера особенно изумительная, волшебно прекрасная ночь – почти половина луны так высоко, как видел только в тропиках. На закате красота – и дивная Венера.
Хотим "встречать" Нов. год – жалкие приготовления, ходим в город, где нет ровно ничего. Почему-то везде много коробок с содой. А что еще?
Пальцы в трещинах от холода, не искупаться, не вымыть ног, тошнотворные супы из белой репы…
Нынче записал на бумажке: "сжечь". Сжечь меня, когда умру. Как это ни страшно, ни гадко, все лучше, чем гнить в могиле.
Заплатил за электричество почти 500 фр. Тот, кому платил, делал себе по животу нечто вроде харакири: "Rien a manger! Rien de rien!"
Хотят, чтобы я любил Россию, столица которой – Ленинград, Нижний Горький, Тверь – Калинин – по имени ничтожеств, типа метранпажа захолустной типографии! Балаган.
31. XII. 41. Среда.
Еще год прошел. Сколько мне еще осталось!
Проснувшись в 9, чувствовал (уже не первый раз) тяжесть, некоторую боль в темени. М. б., маленькое отравление от печки, которую вчера опять затопил на ночь? Холод правой руки.
Прекрасный солнечный день.
Русские взяли Керчь и Феодосию.
1942
1.1. 42. Четверг.
Вера вчера уехала в 6 вечера к вдове Куталадзе. "Встречали" Новый год без нее. Было мясо, самодельная водка, закусочки – соленые рыбки, кусочки марю, тертая белая репа, по щепотке скверного изюма, по апельсину (местному, оч. кислому), Бахрак поставил 2 б. Castel vert (по 20 фр., прежде стоившие по 5 фр.).
Нынче опять прекрасный день. Я вял, слаб (как всегда посл. месяцы).
Гитлер вчера вечером говорил своему народу и армии: "[…] Мы одержали самые великие победы во всемирной истории… Советы будут в 42 г. раздавлены. Кровь, которая будет пролита в этом году, будет последней пролитой кровью en Europe pour des generations…"
Вечера и ночи особенно удивительны по красоте. Венера над закатом оч. высоко. Луна по ночам над самой головой (нынче полнолуние). […]
2. I. 42. Пятница.
Довольно серо, холодно. Ездил ко вдове К[уталадзе], завтракал там (морковь и горошек), воротился к вечеру с В., которая ночевала 2 ночи там.
4. I. 42. Воскр.
Серо, холодно. В комнате нестерпимо, нельзя писать от холода.
Сейчас поздний вечер, протопил у себя. Терпимо.
Немцы отступают (в России и в Африке), их бьют. У Куталадзе взял несколько книг. Читал Чехова.
Денежно продолжаю все больше разоряться. […]
5.1. 42. Понедельник.
[…] Нынче оч. голодный день: месиво из тыквы с маленькой дозой картофеля и тертая сырая репа (белая)- некоторое сходство с тертой редькой, кушанье оч. противное. (…)