— Чем занимаешься? — прокричал он мне на ухо, потому что, не смотря на спокойную музыку, вокруг не было тихо. Все пребывали в движении, рядом с нами мелькали руки со стаканчиками и бокалами, руки переплетались и извивались тела, пахло теплом и сигаретами. Все это могло бы пугать, но наоборот лишь подогревало кровь. На мое удивление я не чувствовала себя здесь чужой.

— Хожу в школу, — рассмеялась я, увидев, как его лицо вытянулось.

— Не сказал бы, — правдиво удивился он. Его глаза пребывали в тени, и когда я не видела их зеленого цвета, мне было намного легче воспринимать его.

Я пожала плечами. Да какая мне разница, как он меня воспримет, сегодня мне все равно.

— А в свободное время? Читаешь, слушаешь музыку или ходишь с подругами гулять?

— Всего по чуть-чуть, еще скалолазание, — я не старалась казаться классной, это было мое хобби, так, почему о нем не рассказать. Подняв голову на Стэна, я в очередной раз поняла, что не хочу видеть его глаз. Этот зеленый цвет меня просто убивал. Даже здесь не было покоя от Ирвинга. Я думала о нем все время, ненадолго забываясь, я снова возвращалась мыслями к нему и ощущала при этом вину перед собой. Я не была еще готова так быстро двигаться вперед. Я не была готова так быстро забыть его, и двигаться вперед, потеряв мечту быть вместе.

И все же когда в танце Стэнли притянул меня ближе, я положила голову на его плечо, всеми фибрами души, не желая этого, как и того, что запах Стэнли не был таким как у Ирвинга. Я так привыкла к его мягкому будоражащему одеколону, что теперь меня почти тошнило от запаха Стэнли. И виновато глянув при этом на парня, я все же заставила себя танцевать с ним и дальше. Возле Стэнли было спокойно, не было никаких чувств. Вовсе не так как с Ирвингом — возле него не могло даже существовать спокойствие, одно движение. Все мои чувства к нему не были спокойствием — гнев, ненависть, страсть, желание, любовь, возбуждение и трепет.

А Стэнли был не тороплив в движении, во время танца, но его напор почти удивлял.

— Я тоже занимаюсь скалолазанием, какое совпадение. Может, завтра вместе поднимемся? У нас в Кардифе хорошие стенки.

— А у меня дома настоящая скала. Не могу дождаться, когда наступит сухой сезон и тренер разрешит нам делать восхождение на настоящей поверхности.

Я даже не поняла, с каким восторгом говорю об этом, пока не заметила его ответной улыбки. Но это было все, на что я смотрела, не поднимая глаз выше.

— Тебе надоела искусственная стенка? — вздернул брови он, и это заставило меня улыбнуться в ответ и чуть более пристально взглянуть ему в лицо. Пока я смотрела вниз, у меня оставалась иллюзия того, что я танцую с Ирвингом, я почти верила в это. Но неожиданно чужое лицо, склонившееся надо мной, словно мы знакомы очень давно, даже напугало меня. Я вздрогнула от этого, и вновь заставила себя улыбнуться и остаться на месте.

— Не то чтобы надоело, — заколебалась я, и, наклонившись к его уху, добавила, — на свежем воздухе. Это намного интереснее и приятней. Конечно же, скорее устаешь, потеешь, тебя иногда кусают насекомые, но, сколько драйва после такого подъема!

Я снова продолжила говорить с восхищением, погружаясь в фантазии того, как я скоро смогу снова попасть на скалу. Это было одно из самых лучших время провождений в моей жизни, пока не появился Ирвинг.

Я вцепилась в руки Стэнли, страстно подняв голову и смотря ему в глаза, уже не забывая, кто передо мной. Но я слишком поздно поняла, что немного переусердствовала. Стэнли в ответ подался ко мне, и поцелуя было не избежать. Я вздрогнул, и назло себе прижалась к нему ближе. Его губы оказались мягкими и сладкими от выпитого алкоголя. На мое удивление мне понравилось. Прижиматься к кому-то более взрослому, чем Лукас, и к кому-то другому, а не к Ирвингу, было немного странно. Но все же я протестовала внутренне. Мне хотелось к Ирвингу, и быть с ним. А здесь был реальный Стэнли, который предлагал мне хоть что-то. Здесь и сейчас, зато без обмана и надежды на что-то несуществующее. Пусть это был всего лишь поцелуй, но мне он был необходим.

— Ух, ты! — выдохнул мне в губы Стэнли, и я смущенно потупившись, уткнулась ему в плечо. Раньше мной так не восхищались. Ирвинг никогда не восхищался мною так открыто.

Этот вечер стал для меня, если не открытием, так бальзамом на израненное самолюбие. Я нравилась кому-то, даже не смотря на то, что за многое презирала себя в душе. Жизнь без Ирвинга существует.

Субботу и воскресенье, Стэнли сделал для меня неожиданно настоящим праздником.

Стоило мне проснуться, как я нашла множество пропущенных звонков. Половина от друзей и родителей из дому. Среди них я не отыскала самого важного номера. А другая половина была от Стэнли.

Я не рассчитывала на то, что это будет что-то серьезное, но просто радовалась возможности отдохнуть с парнем.

Рашель, Кларисса и Эбби все уши прожужжали мне о нем за завтраком, хихикали и подначивали меня. В итоге не выдержав, я решила ему позвонить. Ну, подумаешь, что я при этом теряла?

— Хорошо поспала?! — радостно осведомился Стэнли, не скрывая своего возбуждения по поводу моего звонка.

— Да, раз не слышала, как на телефоне звонит будильник, — отшутилась я, и не стала поднимать тему многочисленных пропущенных звонков от него. Пусть это звонки не от Ирвинга, но это не значит, что ты можешь смеяться над этим, или считать его глупым.