— Отпусти ее, — бросил он П1, боссу Отверженных.

— О Габриэлла, смотри, он явился слишком быстро. Слишком быстро даже для воина. Что ты здесь делаешь?

Низкий голос, высокомерный тон — они поразили Лукана.

«Откуда я знаю этого ублюдка?»

— Отпусти ее, — потребовал Лукан, — и я расскажу тебе, что я здесь делаю.

— Это не разговор, — широко улыбнулся П1. Никаких клыков. Вампир, но не Отверженный. «Что за чертовщина?»

— Она такая милая, Лукан. Я сразу подумал, что она твоя, и я не ошибся.

Господи, этот голос был ему явно знаком. Он звучал из давно забытого прошлого.

Далекого прошлого.

В голове молнией мелькнуло имя.

«Нет, этого не может быть! Невозможно…»

Короткое замешательство дорого стоило Лукану. Откуда-то сбоку к нему подкрался Отверженный, с рычанием рванул дверцу и ее краем ударил Лукана по голове.

— Нет, Лукан! — закричала Габриэлла.

Лукан пошатнулся и припал на колено, в следующее мгновение из его руки выбили пистолет, и он отлетел в сторону на несколько ярдов.

Тяжелый кулак заехал ему в челюсть, массивный ботинок кувалдой саданул по ребрам. Лукан упал, но ногами, как ножницами, успел стиснуть, заблокировав, ногу Отверженного, затем рванулся вперед и вонзил в него кинжал.

Рокот мотора усилился, лопасти завращались быстрее, вертолет готовился взлететь.

Этого нельзя допустить.

Если сейчас Габриэллу увезут, живой он ее больше не увидит.

— Убираемся отсюда! — рявкнул босс пилоту. На крыше Лукан боролся с Отверженным, Габриэлла видела, как из люка выскочил еще один кровосос.

— Нет! — с трудом выдохнула Габриэлла — лезвие давило ей на горло.

Босс подался вперед, посмотреть, что происходит на крыше. Лукан тем временем кинжалом распорол живот повалившему его Отверженному — даже сквозь рокот вертолета был слышен его предсмертный вопль.

Тело Отверженного начало судорожно дергаться, плавиться и… таять.

Лукан повернул голову в сторону вертолета. В его янтарных глазах с узкими росчерками зрачков полыхала ярость. С диким ревом он бросился вперед.

— Поднимайся быстрее! — рявкнул похититель, и впервые Габриэлла уловила в его голосе нотки тревоги. — К черту эту затею!

Вертолет оторвался от крыши.

Габриэлла вжималась в спинку сиденья, стараясь ослабить давление лезвия на горло. Если бы ей каким-то образом удалось убрать руку негодяя, она смогла бы открыть дверцу кабины…

Неожиданно вертолет накренился, словно зацепился за что-то на крыше. Мотор натужно взвыл. Босс Отверженных не на шутку разозлился:

— Да взлетай же, идиот!

— Стараюсь, сэр! — отозвался пилот и потянул штурвал; мотор в бессилии зарычал.

Машина еще сильнее накренилась, от рывка в ней все затряслось. Лезвие кинжала отодвинулось от горла Габриэллы — его владелец на короткое время потерял равновесие.

Изо всех сил Габриэлла вжалась в сиденье, подтянула к себе ноги и толкнула наклонившегося соседа в спину, так что тот отлетел к креслу пилота. Машина резко клюнула носом. Габриэлла схватилась за ручку дверцы.

Дверца широко распахнулась и закачалась на петлях, в кабине все дрожало. Похититель выпрямился и протянул к Габриэлле руку, намереваясь схватить. Во время падения он потерял очки и сейчас смотрел на нее ледяным взглядом злобных серых глаз.

— Скажи Лукану, что игра не окончена, — сквозь по-звериному оскаленные зубы прошипел босс Отверженных.

— Иди к черту! — выкрикнула Габриэлла и выпрыгнула из парившего над крышей вертолета.

Как только она приземлилась, Лукан отпустил полозья вертолета. Машина пружинисто пошла вверх, быстро набирая высоту.

Лукан подбежал к Габриэлле, поставил ее на ноги, ощупал в поисках повреждений.

— Ты цела?

Она поспешно кивнула и крикнула:

— Лукан, сзади!

Лукан выхватил кинжал и развернулся навстречу противнику. Он набросился на Отверженного с диким восторгом, потому что Габриэлла была рядом. Каждый мускул его тела горел желанием убивать.

Схватка была свирепой. Мелькали кулаки и кинжалы. Лукан пропустил не один выпад, но не останавливался. Кровь Габриэллы, которая текла в его венах, давала ему силу и ярость, их хватило бы и на десяток Отверженных. Он нанес мощный удар, сверху вниз распарывая Отверженного.

Лукан не стал ждать, пока титан начнет действовать, превращая противника в пыль, он развернулся и побежал к Габриэлле. Обнял и застыл — он мог простоять так всю ночь, вдыхая ее аромат, слушая биение ее сердца и легкий шелест дыхания.