Виктор остался лежать у стены ямы. Никакого желания продолжать борьбу за обладание наладонником он не выказывал.

— Скажи, Эллен, — медленно произнесла Дикси Мей, не отрывая взгляда от распростертой на земле фигуры, — о каком третьем способе следить за нами ты говорила?

— Думаю, ты и сама догадалась. Джерри загрузил какого-то болвана в качестве шпионской программы. — Привстав на цыпочки, Эллен глядела через плечо сестры на экран компьютера.

Виктор медленно поднялся и принялся отряхиваться. Его лицо выражало уныние, но уже через несколько секунд на нем вновь появилась обычная покровительственная ухмылка.

— Вы просто спятили, — заявил он. — Я только хотел передать эту историю в редакцию — в реальный мир! Сами подумайте, если бы Рейху понадобилась программа-шпион, он бы, наверное, подгрузил в память самого себя, а не кого-то другого. По-моему, это было бы только логично.

— Это смотря с какой стороны…

Эллен, которая держала в руках ноутбук, зачитала с экрана:

— «925, 999, 994. Знают. Перезагрузка»… Твоя работа, не так ли? По-моему, это мало похоже на репортаж.

— Это был заголовок. Интригующий. Загадочный. Яркий. Читатели такое любят. — Виктор немного помолчал, склонив голову набок, потом рассмеялся. — Впрочем, теперь это не важно, теперь все не важно. Я успел отправить предупреждение. Вас перезагрузят, и вы обо всем забудете.

Дикси Мей с угрозой шагнула вперед.

— Интересно, сумеешь ты забыть, как я свернула тебе башку?!..

Виктор проворно отскочил на ярд назад и попытался придать лицу светски-любезное выражение.

— Вообще-то, Подстилка, как раз я-то и буду помнить. Когда ты исчезнешь, я вернусь в свое тело, которое в данный момент находится в лаборатории профессора Рейха.

— А мы снова умрем!

Эллен помахала в воздухе наладонником.

— Возможно, это в конце концов и произойдет, но не так скоро, как он думает. Насколько я успела заметить, наш друг Виктор написал только первую строчку своего «репортажа», да и «Ввод» он нажать не успел. Теперь — при условии, что «железо» этого дряхлого устройства смоделировано достаточно добросовестно, — его донос застрянет в локальном кэше, и Рейх ничего не узнает.

Виктор беспокойно переступил с ноги на ногу, но тут же пожал плечами с видом полного безразличия.

— Ну и пусть. Все равно вам осталось жить совсем немного — до очередной перезагрузки. Возможно, вы даже успеете причинить вред другим, значительно более важным, чем вы сами, процессам, но это ничего не изменит. Главное, я узнал про этот ваш мейл… Когда я вернусь, то расскажу о нем профессору. Мистер Рейх знает, что нужно предпринять, так что в следующих циклах вы не будете шляться, где вздумается, а будете сидеть, как паиньки, и делать свою работу.

Несколько секунд все молчали. Только в желтовато-голубом небе над котлованом свистел горячий южный ветер.

Эллен первыми вышли из оцепенения и наградили Виктора снисходительной улыбкой, какую он сам пускал в ход при каждом удобном и неудобном случае. Потом Эллен-с-Долларом сказала:

— Похоже, твой язык умнее тебя, Виктор. Секунду назад ты совершенно правильно сказал, что если бы Джерри Рейху понадобился шпион, он бы использовал своегоэлектронного двойника. Объясни же нам, глупым, почему он все-таки загрузил тебя?

Виктор нахмурился.

— Ну-у, я точно не знаю… Профессор Рейх очень занятой человек. У него просто нет времени заниматься проблемами безопасности и контроля.

— По-моему, ты врешь, Виктор. Неужели так трудно создать лишнего электронного двойника?

Вопрос Дикси попал в цель. Виктор сразу как-то съежился, и ободренная успехом Дикси Мей шагнула вперед, крепко сжимая кулаки.

— Ну-ка, отвечай, подонок, сколько раз ты сам возвращался в свое собственное тело?!

— Я здесь в первый раз!

Этот нелепый ответ заставил обеих Эллен и Дикси рассмеяться, и Виктор с горячностью продолжал:

— Да, я здесь впервые, но зато я видел, как происходит это возвращение.

— Тогда почему Рейху не сделать то же самое с нами?

— Ну, это дорого и требует слишком много ресурсов, чтобы расходовать их на обычные рабочие трэды, поэтому он, наверное… — Но на этот раз Виктору не удалось убедить даже самого себя.

Обе Эллен снова рассмеялись.