И сам старик, и люди Волны, стоявшие за его спиной, заулыбались и вполголоса одобрительно загудели. Фёдор Степаныч, озорно сверкнув глазами, всё же степенно сказал:

— И опять ты прав, Батя. Я тебе так скажу, не предложи ты мне стать твоим помощником, да, ещё и министром, то сам бы я не стал напрашиваться. Признаюсь тебе, получил я от неё вчера весточку не весточку, а что-то вроде сигнала что ли. В общем мне стало понятно, что я должен теперь делать, а делать я должен вот что, во всякий трудный час созывать людей Волны, живущих в России, и направлять их туда, где труднее всего. Ну, в общем мы будем у тебя, вроде как резерв Ставки Верховного Главнокомандующего. Не знаю уж как, но я всем своим нутром с первого же дня чую всех людей Волны от Балтики и до Урала и Каспия. По первой я не понимал, что с нами всеми произошло, но всё же старался внушить не внушить, но без слов каждому сказать, что скоро придёт Зелёная Хозяйка и для нас всех найдётся важная работа, хотя и самая трудная, та, с которой обычному человеку не справиться. Ну, вроде той, которая нам тут предстоит. Только я тебе так скажу, для нас тьфу, плюнуть и ногой растереть, войти в этот реактор. Нам только подготовиться к этому нужно будет. Так что я буду при тебе кем-то вроде радио. Так, ребята?

Люди Волны ответили одобрительным гулом голосов:

— Так, Степаныч. Куда пошлёшь, туда и пойдём.

Фёдор Степаныч кивнул и сказал:

— Хотя я и не надеюсь сам, что Зелёная Хозяйка обратится ко мне до того дня, когда мы с ней встретимся, всё же знай, Батя, я с её помощью тоже могу управляться с зелёными дейрами, а потому и моя помощь будет людям не лишней. Вот чего я точно не могу, так это чувствовать на расстоянии воинов Волны. У них в России есть свой вожак. Ну, что, поговорили и за работу? Остальные люди Волны уже на подходе, скоро подтянутся.

Сделав рукой успокаивающий жест, я сказал:

— Погоди, старый, не спеши. Сначала давай так договоримся, молодёжь внутрь не пойдёт. Им ещё жить и жить, а это, Фёдор Степанович, радиация и с ней шутки плохи.

В толпе людей Волны раздались громкие смешки и довольно-таки язвительные возгласы типа:

— Да, ладно, Батя, там той радиации кот наплакал.

Шустрый дед тоже махнул рукой и воскликнул:

— Ерунда! Ничего там ни со старыми, ни с молодыми не случится, Батя. Я же сказал тебе, Зелёная Хозяйка нас защитит. Нам ведь только и нужно сейчас, что пройти к какому-нибудь бассейну, в которых мы сможем выпустить тех зелёных дейров, что наши хлопцы с собой в машинах привезти. Ну, а ещё нам потребуется рыба сушеная или ещё какая-нибудь высохшая скотина. Мы же торопились поскорее сюда добраться, вот и не прихватили с собой ничего, чтобы зелёных дейров к работе подготовить.

Я не стал ни протестовать, ни возмущаться, а поднялся с лавочки и мы отправились к второму энергоблоку, который так же был по максимуму укреплён железобетоном и стальными листами. Всё четыре энергоблока Калининской АЭС устояли, не были повреждены даже гигантские градирни и теперь на ней спешно восстанавливали подстанции и внутренние линии электропередач, но больше всего мороки было как раз с внешними энергосетями. Очень многие опоры были повалены и их теперь тоже восстанавливали, но станцию в принципе можно было запустить и без них, настроив всё так, чтобы реакторы работали в режиме самоподдержки, а не простаивали, как сейчас, медленно, но верно выходя из строя. Терять их нам нельзя было ни в коем случае, хотя, конечно, количество потребителей энергии резко сократилось. Поэтому нам нужно было поскорее запустить все атомные электростанции, а уже потом думать, какие из них оставить, а какие вывести из эксплуатации и уже навсегда. Честно говоря, лично я оставил их, а вот гидроэлектростанции срыл и дал рекам возможность течь по своим руслам свободно.

Мы подошли ко второму энергоблоку и принялись решать, где и из чего соорудить бассейн. Ну, как раз относительно где выбирать было не из чего и его было решено построить поблизости от входа, закрытого громадными блиндированными воротами. Вопрос из чего, быстро решили люди Волны, указав на стальными листы, которыми был облицован высоченный, гранёный капонир. Они попросили дать им инструмент — простые болгарки с алмазными дисками для сухой резки металла, а также несколько вышек и тут же, переодевшись в принесённые со склада спецовки, взялись за работу. Да, силушкой Великая Волна наделила их просто немеряно. Мне бы такую. Мы стояли в стороне, чтобы не путаться у них под ногами, и смотрели, как они работают, а посмотреть было на что. Вроде бы самые обычные на вид мужчины, они легко поднимали такой груз, который и трое таких парней, как Павло, не сдвинули бы с места. Через пару часов прибыло ещё тысячи полторы людей Волны. К этому времени большой бассейн был уже почти готов, а рядом с ним высилась груда мумифицированных акульих туш. Между тем Фёдор Степаныч рассказал мне по ходу дела, что эти мумии можно превратить с помощью зелёных дейров в практически свежую рыбу и то же самое он берётся сделать с любой засохшей коровьей тушей и как бы ужасно она не выглядела, мясо будет превосходным. К нему тотчас подошло несколько человек и попросили рассказать, что для этого нужно сделать.

К половине второго бассейн емкостью на пять тысяч кубов, высотой в три метра, был готов и в него стали закачивать мощными насосами воду из озера Удомля. Люди Воды сразу же забросили в него с десяток сушеных акул, а когда он был заполнен водой доверху, то принялись вытаскивать из фургонов бочки, доверху наполненные зелёными дейрами и сноровисто запускать их в бассейн. Я поднялся вместе со старым танкистом на мосток, переброшенный через бассейн и увидел, как дейры быстро поглощают акул. За полчаса они слопали все туши и то, что произошло после этого, поразило меня более всего. У нашей Женечки, специалиста по кометалиям, на это уходило очень много времени и сил, не говоря уже о том, что и сам процесс размножения этих существ оказался очень сложным, а тут зелёные дейры взяли и, можно сказать, стремительно увеличились в объёме вдвое. В воду снова полетели акульи туши и так произошло целых четыре раза подряд, после чего Фёдор Степаныч сказал:

— А вот теперь мне понадобится литров пять той, самой первой воды, которая знает обо всём. — Ему передали стеклянную десятилитровую бутыль, он открутил пробку, отпил несколько глотков, причмокнул от удовольствия и сказал — Она самая.

То, что произошло вслед за этим, чуть не повергло меня в шок. Фёдор Степанович шустро присел на корточки, опустил в воду мозолистую ладонь и пошевелил пальцами. Зелёные дейры, лежавшие на дне чуть ли не полуметровым слоем и слегка подрагивающие, быстро пришли в движение и стали собираться в середине бассейна, превращаясь в одно огромное существо толщиной метра в два. Оно вытянулось с одного края и, словно динозавр высунуло из воды здоровенную зелёную, блестящую голову без рта и глаз. Старик погладил это существо по голове, легонько щёлкнул его, как бы по носу, пальцем и оно открыло воронку рта полуметрового диаметра. Он влил в него полбутыли воды и сказал весёлым, насмешливым голосом:

— Всё, для пробы тебе хватит. Сделай нам такой воды для начала, а потом я тебе покажу, какую гадость нужно изничтожить напрочь, чтобы от неё даже духу никакого не осталось. — Старик повернулся и сказал своим помощникам — Эй, кто-нибудь, метнитесь к реактору, смойте с него с полведра той гадости, которую отседова удалить надобно, и принесите большому дейру на пробу, чтобы он знал, с чем ему бороться придётся.

Около тысячи людей уже переоделись в антирадиационные белые комбинезоны и двое молодых ребят со всех ног бросились в приоткрытые ворота с вёдрами и поролоновыми мочалками, а когда они вернулись минут через десять, то поднялись наверх и влили в рот-воронку большого дейра два ведра воды, полной радиоактивной грязи. Она исчезла в нём и почти тотчас у большого дейра появился длинный хвост и он поднёс его к своей голове. Фёдор Степанович взял чистое ведро и из хвоста дейра полилась вода. Он передал её дозиметристу и сказал: