Тимофей выпил пару глотков чая и спросил:

— Что же ты за женщина такая, раз ради тебя бандиты с уголовниками не на жизнь а на смерть схватились, Валюша? Насколько я знаю эту публику, они без выгоды шага не сделают.

Кивая, я ответила:

— Тима, так уж случилось, что я больше года назад им сказала о том, какая беда нас всех ждёт и потому у нас в Псковской области ещё тогда бандиты собрали сходняк, пригласили на него правильных, честных и неподкупных ментов и фээсбешников и приняли решение втихую готовиться в беде. Так что они уже год назад перестали быть бандитами и сделались нормальными руководителями и организаторами. Только поэтому в убежища Псковской области перебралось чуть ли не половина жителей Питера и Прибалтики. Люди даже из Калининградской области и соседней Белоруссии к нам приехали, чтобы укрыться от волны в наших сухопутных подводных лодках не считая того, что питерцы чуть ли не все сокровища Эрмитажа и других музеев к нам в убежища привезли, про то, сколько скотины мои друзья в убежищах укрыли, я уже молчу.

Тимофей поцокал языком и восторженно прошептал:

— Это же надо, вы даже народное достояние, культурные ценности Эрмитажа, сберегли. Да, русский народ точно не погибнет, раз вы такое великое дело сделали.

Я хотела было сказать, что мой Серёжа в Москве тем же самым занимался, но тут примчался какой-то молодой, худющий и высокий парень, подбежал ко мне и воскликнул:

— Валя, зелёные лепестки размножаются! Их стало вдвое больше! Скажите, откуда вы привезли это чудо. Понимаете, я биолог, закончил в прошлом году университет. Это совершенно удивительные, уникальные существа! Они не просто очищают воду. Зелёные лепестки ещё и насыщают её какими-то биоактивными веществами и те действуют лучше любого лекарства. Вы не поверите, у всех сразу же прекратились желудочные колики.

Тимофей поспешил сказать мне:

— Валюша, это Игорек, наш ботаник и химик в придачу.

Биолог, я, Тимофей Иванович! — Возмущённо крикнул парень — Биолог я, понимаете, хотя и в ботанике тоже разбираюсь.

Я улыбнулась химику-ботанику и сказала:

— Так всё и должно было случиться, Игорь. Я ведь специально кормила зелёных лепестков, чтобы они, попав в ёмкость большего размера, тут же начали делиться. Ну, а нашла я их там, откуда сюда приехала, да, их волна повсюду оставила, они ведь к нам на той комете-убийце прилетели. Ну, как там идёт процесс очистки воды? Её, надеюсь, теперь всем людям хватает?

Игорь радостно воскликнул:

— Ой, что вы, всё просто замечательно! Чтобы зелёные лепестки полностью очистили воду и осадили соли тяжелых металлов, а также разложили ещё какие-то ядовитые вещества, что-то вроде гептила, если и того не хуже, уходит всего десять минут и вы знаете, я их снова рассадил и они, как только съели рыбу, тут же начали делиться и у нас теперь работает уже двадцать бочек. Вы себе не представляете, как радуются люди. Они сначала не поверили, что к нам приехала из пустыни фея, а теперь только об этом и говорят. Разрешите мне поцеловать вам руку.

Моим бензином были заправлены два джипа "Тойота Лендкрюзер", машины мощные и быстрые, в каждый загрузили по четыре столитровые пластиковые бочки солярки, они уехали в Жайрем, а мы с Тимофеем продолжили наше чаепитие. Игорь, принесший радостную весть, которую я вполне ожидала в её первой части и очень удивилась во второй, умчался. На плите уже стояла двухведёрная стальная кастрюля и когда она уже стала закипать, Игорь прибежал снова и принёс мне десяток горячих сдобных булочек, а также сахар и мёд к чаю. Будь потолок в кабине пониже, я точно пробила бы его головой, так меня поразили эти булочки. Парень стоял перед кабиной моего бронированного "Уральчика" запыхавшийся, держал в руках деревянный лоток, в которых обычно перевозят клубнику, и улыбался. Выпрыгнув из кабины, как серна, я забрала у него угощенье и от избытка чувств расцеловала. В первый раз он прибежал чумазым, а теперь был чисто умыт. Игорь смутился от моих поцелуев и попятился назад, послышался смех и я весёлым голосом воскликнула:

— Объясняю самым твердолобым казахам! На Руси есть обычай встречать дорогого гостя хлебом и солью. Гость обычно целует того, кто его поздравил с прибытием, а ваш Игорёк пусть и не сразу, но поднёс мне хлеб с сахаром и мёдом. Соли я уже натрескалась столько, что на солнце чуть в воблу не превратилась.

Игорь убежал на станцию водоочистки, а я вернулась в кабину, заварила чай для бойцов, и Тимофей передал им кастрюлю. Я налила ещё по большой чашке чая и мы продолжили наше чаепитие, но на этот раз меня интересовал уже не сам чай, а сдобные булочки с изюмом и курагой. Они были просто великолепны и тесто так здорово поднялось, как поднималось у одной только бабы Кати. Тимофей, глядя на меня с участием, спросил:

— Давно хлеба не видела? С нами жайремцы, хотя и у них почти такая же беда, как и у нас, делились водой, пока могли вместе с водовозами пускать бронетранспортёры, а как только у них месяц назад солярка закончилась, мы сели на голодный паёк. Ни они к Сарысу не могут пробиться, там вообще колбитов почти три тысячи крутится, ни мы к Адылсу, хотя та банда несравненно меньше, всего с полсотни зверья.

Помотав головой, я успокоила его на счёт людоедов:

— Этих уже нет в живых, Тимофей, а с теми, которые на Сарысу окопались, нужно обязательно покончить со всеми разом. Они ни за что не успокоятся и будут постоянно нападать на вас.

Мой собеседник кивнул и сказал:

— Полковник Бекбулатов того же мнения, Валюша. Они уже сколько атак отбили, а колбитов на реке всё больше и больше, словно они там плодятся, паскуды.

Вспомнив, как вели себя псковские психи, которых истребляли по всей области, я задумчивым голосом предположила:

— Сдается мне, Тима, что к ним постоянно подтягиваются всё новые и новые банды, а раз так, то вам нужно будет с ними как можно скорее покончить раз и навсегда. Причём не сидя в ваших городах, а в чистом поле, иначе они будут постоянно копить силы и нападать на вас. Я так понимаю, что основной удар принимает на себя Жайрем, а на вас они нападают реже?