Шрифт:
После испытаний беспристрастный электронный судья выдает одну общую оценку по десятибалльной шкале.
Вечером Виктор Сергеевич сидел в вестибюле служебного корпуса под портретом Циолковского. Рядом в ожидании результатов негромко переговаривались космонавты.
Голоса внезапно смолкают. Зажигается табло.
Виктор Сергеевич отыскал на табло свою фамилию. 9,65… Неплохо. У него бывали оценки и получше, но как-то так выходило: чем серьезнее предстоит полет, тем более низкие баллы он получал. Вот и у Акопяна в предыдущих сериях было почти десять, а сейчас он и до девяти не дотянул…
В этот вечер все рано разошлись по своим комнатам и легли спать. Завтра утром комиссия вынесет окончательное решение.
Экипаж — живой организм, в котором все должно быть очень хорошо уравновешено. И баллы-то у тебя могут быть не самыми высокими, а ты окажешься нужным, необходимым по другим качествам.
За завтраком в избушке дежурный Центра подготовки зачитал списки трех экипажей, подобранных электронными судьями. Удивительное дело: Виктор Сергеевич, Акопян, Марина, Сергей, Жора и Василий оказались в одной команде! «Словно этот электронный судья прочитал мои мысли… Бывает же такое везение!» — подумал Панин.
Отзвенели, отшумели весенние ручьи. Пожаром из красных и желтых тюльпанов отгорела казахская степь. Теплым вечером последнего мартовского дня Виктор Сергеевич как-то особенно церемонно пригласил к себе экипаж.
— Ну вот, друзья мои… — начал он торжественно, выйдя на середину комнаты, но тут же махнул рукой, взъерошил волосы, рассмеялся. — Словом, завтра летим на орбитальный тренажер! Есть решение комиссии — наш экипаж основной. Два других — дублеры. Остальное зависит от нас…
На орбитальной пилотируемой станции смонтирован макет «Вихря». Рабочий отсек и кают-компания — стержень макета, к которому, как древесные грибы к стволу березы, примыкают все отсеки.
Здесь, на космическом тренажере, экипаж «Вихря» должен окончательно проиграть все операции по управлению кораблем, отработать методику проведения научных экспериментов, побывать в нескольких смоделированных аварийных ситуациях.
— Приступайте, — в последний раз оглядев экипаж, сказал руководитель полета Игорь Петрович Волновой. — На командном пункте смены дежурят в соответствии с расписанием полета. Все службы Центра управления в действии. Желаю успеха!
«Полет» начался.
Корабль на орбите Марса. Проводится профилактический осмотр и ремонт оборудования, размещенного на внешней обшивке «Вихря».
На экране перед Виктором Сергеевичем цветное изображение орбитальной станции. В центре ее — «Вихрь».
Раскрылись люки, на поверхность корабля выползли два полукруглых робота, напоминающие божьих коровок. «Жучки» проворно развернулись, поползли в разные стороны, аккуратно обходя выступающие над поверхностью конструкции.
Экраны крупным планом показывают работу автоматов. Один из «жучков» осматривает солнечные батареи. Он движется неторопливо, от блока к блоку. Остановился, открыл кожух, вытащил запасной блок, заменил неисправный. Демонтированный блок «жучок» деловито спрятал в карман на спине и пополз дальше.
Приданная кораблю одноместная ракета «Аннушка» стояла в ангаре. Теперь не вспомнить, кто первым ее так назвал. Изящество очертаний, своеобразный перехлест крыльев солнечных батарей, прозрачная косынка, охватывающая головную часть кабины напомнили кому-то девушку. Вот и называют ее теперь все «Аннушкой». Не произносить же каждый раз записанное в паспорте название: «Автономная термокамера с встроенными манипуляторами для производства работ в открытом космическом пространстве»!
Уже в полете «Аннушка» была выведена из ангара, прикрытого обтекателями, и пристыкована к обшивке корабля в специальном «детском уголке». Из корабля в «Аннушку» можно пройти без скафандра, да и летать в ней можно без него, конечно, если всю намеченную за бортом работу космонавт может проделать при помощи манипуляторов. Ракета плавно отделяется от корабля и зависает метрах в десяти от кормовых дюз.
— К выполнению команд готов! — докладывает из «Аннушки» Акопян.
— Облети корабль, в секторе восемь смени метеоритные ловушки.
«Аннушка», чуть вздрогнув, тронулась с места, описала плавную дугу вокруг «Вихря» и остановилась у метеоритных ловушек.
В складском помещении Василий Карпенко натягивает скафандр. Эта операция занимает всего каких-то две-три минуты. Насколько проще стала за последние годы рабочая одежда космонавтов! Лет тридцать назад, чтобы надеть космический скафандр, требовалось полтора часа. Да и одеться сам космонавт не мог, ему помогали товарищи. Метры шнуровки, множество застежек и замков, шарнирные суставы, подскафандровые оболочки… До тринадцати оболочек использовалось в моделях первой космической одежды. В экспедициях на Луне, несмотря на небольшое по сравнению с Землей притяжение, человек, упавший на спину, не мог самостоятельно подняться. Поэтому первые лунные прогулки космонавты совершали парами.
В полном снаряжении Карпенко вошел в рабочий отсек.
Виктор Сергеевич разговаривал по радио с «Аннушкой».
— Акопян! Акопян! Твое удаление — шестнадцать километров!
— Виноват, командир. Встретил брошенный кем-то обломок обтекателя и увлекся. Не оставлять же этот мусор в космосе.
Сейчас подцеплю его ловушкой и возвращусь.
II
20 апреля 199… года.
Московское время 12 часов 45 минут.
Сотни телерадиостанций во всех уголках нашей планеты транслируют прямой репортаж с международного орбитального космодрома. Через считанные минуты стартует первая в освоении космоса экспедиция на Марс.