– Кто умрет?

– ТЫ.

– Глупости, – неожиданно для всех вскричала Фаина и, встав, отбросила от себя стул, так что тот покатился по полу.

– Мама, не делай этого! – ахнула Анжелика. – Мы должны отпустить духа, иначе он не сможет уйти обратно. Мы должны…

– Ерунда! – гаркнула Фаина и, подойдя к двери, с размаху стукнула по выключателю. – Дух, пошел к черту!

От яркого света все начали жмуриться и закрываться руками. Жидков, сильно подув, загасил по очереди все свечи, и от них пошел вверх отвратительный черный дым. Лариса никогда не видела, чтобы обычные свечи в прозрачных стаканчиках так чадили.

– Что ты наделала? – простонала Анжелика вслед матери. – Теперь этот дух будет гулять тут, среди нас! Он может причинить много вреда…

– Какой такой дух? – спросила та, не оборачиваясь. – Даже неясно, что это тут было. Наверняка кто-то глупо пошутил. Надеюсь, что не ты.

Самое сильное и негативное впечатление прерывание спиритического сеанса произвело на Маргариту.

– Боже мой! – причитала она, семеня вслед за сыном и Ларисой по коридору. – Как же она могла?! Это ведь так опасно! Я чувствую, все кончится плохо. Мы даже не спросили у духа, сколько людей в этом доме умрет. Вдруг не один? Вдруг несколько?

– Мама, не волнуйся, тебе ничто не грозит, – утешил ее непробиваемый Жидков.

Они поднялись на второй этаж и как раз проходили мимо детских комнат. Первая – Ванина, вторая – Артема. Там было тихо.

– Дети спят, – понизила голос Маргарита, а Жидков тотчас возразил:

– Ну да! Заснешь с пустым брюхом. Наверняка лежат, кулаки грызут.

Лариса пришла в ужас. Как это так? В доме два голодных ребенка, а взрослые, все как один, спокойненько занимаются своими делами. Конечно, у бедняжек нет ни печенья, ни шоколадок, чтобы заглушить голод. Капитолина походила на женщину, способную проверять тумбочки и карманы. Кроме того, сомнительно, чтобы Анжелика давала своему сыну деньги на мелкие расходы.

– Нормальная мать, – тихо сказала она, – заботясь о здоровье ребенка, приносит ему на ночь кефир или простоквашу.

– Так это нормальная, – хмыкнул Жидков. – Ты же видела мою кузину.

– Но ведь ты опекун.

– Опять! – рассердился он. – Если ты задумала меня разжалобить, то совершенно напрасно.

К огромной Ларисиной радости, нерадивый опекун зевал. Причем с такой страстью, с таким удовольствием, что показывал глотку до самых гланд. При этом становился до смешного похож на ревущего осла. Надо дождаться, пока он уснет, прокрасться на кухню, взять что-нибудь из еды и сунуть детям. Интересно, если ее поймают возле холодильника, будет показательный суд и смерть через повешение? Или ее четвертуют без суда и следствия?

В конце концов, она может все свалить на «жениха». Скажет, что в нем взыграли опекунские чувства. И пусть попробует отрицать.

Жидков с невероятным проворством совершил вечерний туалет, забрался под одеяло и свернулся калачиком. Лариса дождалась, пока выровняется его дыхание, выключила свет и открыла окно. Дождь кончился, но толстые и длинные капли, похожие на насытившихся пиявок, все еще ползли по фасаду дома и трепыхались на подоконнике. Из сада дохнуло на нее такой свежестью, что захватило дух. Небо оказалось низким и пышным, верхушки деревьев были воткнуты в него, словно булавки в ватную подушечку.

«Выжду немного и отправлюсь на кухню за добычей», – решила Лариса и опустила веки. Перед глазами немедленно встал Уманский со своей суперкороткой стрижкой, которая делала его голову колючей даже на взгляд.

Ей хотелось обсудить с Жидковым результаты спиритического сеанса, но это дело пришлось отложить на завтра. Она и то удивлялась, как долго на этого типа действует снотворное. Наверное, для быстроты усыпления ему нужно две таблетки – все-таки это здоровый мужик, а не хилая барышня.

Тем временем выспавшегося после обеда Шубина распирало желание что-нибудь сделать для человечества. Единственное, что он умел хорошо, – это печь торты и уничтожать грибы. Печь ночью торт, да еще на чужой кухне, показалось ему делом небезопасным, и он отправился искать прошлогодние соленья. Однако умная Зоя перепрятала грибочки в другое место, и вылазка оказалась напрасной. Шубин расстроился и уже собрался было вернуться обратно, когда услышал, что в его сторону движется кто-то большой и грузный.

Он мгновенно принял решение – выключил свет и нырнул под стол. Через минуту свет вспыхнул снова, и в поле зрения разведчика-любителя оказались крепкие ноги Вольдемара, вставленные в массажные тапки с пупырышками. Насвистывая, наглый тип принялся выгребать из холодильника какие-то плошечки и чашечки и расставлять их на подносе. Шубин чуть-чуть приподнял скатерь и увидел – о, ужас! – мисочку маринованных опят, заправленных прозрачными от масла луковыми колечками и бусинками черного перца. Вольдемар намеревался унести поднос к себе и пожрать все до последнего кусочка.