— Но я не англичанин, правда? — возразил Джейс, понимая, что для нее не быть англичанином — худшее из всех преступлений.

Когда он подошел к своему автомобилю, как он и надеялся, Мик был рядом, и Джейс предложил ему работу на уик-энд.

— В Лондон? С моей девушкой?

— Вы не возражаете, если остановитесь в «Клариджесе»? — спросил Джейс и подумал, что Мик умрет от счастья. Любой местный житель знал, что это самый престижный отель.

Так как Джейс не хотел, чтобы в городке знали, что собирается делать в Лондоне мистер Монтгомери, он встретился с молодыми людьми в Сент-Олбансе. Мик оставил свою машину на парковке, и на «рейндж-ровере» Джейса все трое отправились в Лондон. Правил Мик, Глэдис сидела рядом с ним, Джейс на заднем сиденье. Он делал рисунки и писал пояснения, положив лист бумаги на специальную подставку, которую миссис Парсонс предусмотрительно включила в число необходимых письменных принадлежностей.

Джейс не распространялся о причинах, побудивших его совершить эту поездку, а молодая пара не задавала вопросов. Он просто сказал, что планирует переоборудовать спальню в южном крыле дома и сделать ее такой, какой она была в 1878 году.

— Ситцевая комната, — уточнил Мик, глядя на Джейса в зеркальце заднего вида.

— Эта спальня и есть ситцевая комната? — спросил Джейс, припоминая, что это была комната Барбары Казуэлл. — Откуда вы знаете это?

— Моя мать работала в Прайори-Хаусе, когда я был ребенком. Я всегда прятался там от миссис Браун, потому что мы знали: она уволит мать, если узнает, что она взяла меня с собой. Она узнала, и мать была уволена.

Джейс открыл рот, но Мик заговорил первый:

— Нет, сэр. Я не знаю, где находится потайная лестница. Никто не знает.

Никто из живых, подумал Джейс, глядя снова на свои зарисовки. Он не был художником, но сумел изобразить статуэтки, фарфор, мебель, ткани, обои и платья Кэтрин и Энн.

— Мик, — спросил Джейс, — миссис Браун уволила много людей?

Неожиданно Мик и Глэдис громко рассмеялись. Смех был недобрый. Он получил ответ.

В Лондоне они заняли два смежных номера в шикарном дорогом отеле «Клариджес». Джейс старался проигнорировать выражение лиц Мика и Глэдис. Он прекрасно понимал, что они хотят заняться совсем другим, нежели поиски антиквариата, но еще не было пяти, поэтому он дал задание каждому. Мик должен был заказать трейлер-прицеп, чтобы они могли увезти с собой назад в Маргейт то, что приобретут, затем отправиться на блошиный рынок, чтобы купить безделушки, какие были в ходу в 1878 году.

— Я совсем не разбираюсь в этом, — возражал Мик, глядя на Глэдис.

— А я немножко разбираюсь, — сказала она, подвигаясь поближе к нему.

— Но вы не можете идти вместе, — сказал Джейс. — Глэдис, я хочу, чтобы вы кое-что отыскали. — Он протянул ей лист со своими записями. — Тут все, что я знаю об интересующей меня женщине и ее муже. Они жили в Лондоне в тысяча восемьсот семьдесят восьмом году. Я хочу, чтобы вы узнали о ней все. Мне нужны любые свидетельства, будь то фотографии или предметы, то есть все, что вы сможете найти.

Получив задание, она выглядела заинтригованной и отошла от Мика.

— В тысяча восемьсот семьдесят восьмом?

— И после. Что случилось с женщиной и ее детьми? Мик, понимаете, вы должны купить мне много маленьких рамок для картин. — Он дал им наличные.

Несмотря на недовольство Мика по поводу его задания, все трое были полны энтузиазма. Вечером в восемь часов они встретились снова за обедом в номере Джейса и рассказывали о том, как провели день.

Мик заказал трейлер. Затем взял такси и отправился на блошиный рынок, где познакомился с пожилой леди, которая выказала радостное желание помочь ему.

— Я сказал ей, что участвую в съемках на Би-би-си и должен обставить спальню для юной леди 1878 года. Она спросила о месте действия, и я рассказал ей о Прайори-Хаусе. Все, что мне нужно было делать дальше, — это слушать ее, она знала историю каждого предмета. — Он начал разворачивать свои покупки и достал флаконы для духов, щетку для волос в серебряной оправе, гребень и ручное зеркало, фарфоровые статуэтки, прелестные шпильки и заколки для волос. И даже пару чулок. — Если вы хотите больше, она будет там завтра. Кажется, все, что она делает, — это рыщет по разным рынкам. Ее старшая дочь... — Улыбаясь, Мик замолчал и посмотрел на Глэдис. — А что тебе удалось достать?

Джейс улыбнулся тому пониманию, которое бывает между влюбленными.

— А как насчет вас, сэр? Что вам удалось? — спросила Глэдис.

Джейс понял, что у них было не так много времени и, видимо, Глэдис пока ничего не узнала. Он не хотел смущать ее. Он посетил четыре антикварных магазина и нашел кровать, вполне возможно, принадлежавшую Энн, и зеленый пуфик, совсем такой, какой он видел во сне. Владелец одного из магазинов сказал, что то, что он выбрал, относится к Викторианской эпохе, и если он знаток...

Джейс прервал его, не желая тратить время, выслушивая дешевые басни. То, что мебель в комнате Энн была «более чем обычная», укрепило его веру в то, что она не была «любимой дочерью» Артура Стюарта.

На какой-то момент Джейс подумал о более дорогой мебели. Может быть, ему стоило купить кровать палисандрового дерева, какая была точной копией кровати Линкольна в Белом доме? Но нет, идея заключалась в том, чтобы восстановить интерьер, какой был знаком Энн, поэтому он остановился на том, что видел.