— А теперь уходите. Ну? — Рыжий отпустил ее и сделал шаг назад. — И не думайте, что вам удастся пробраться сюда через соседний вход и продолжить свои игры. Во-первых, за вами наблюдают, а во-вторых… Ладно, у меня нет времени вас запугивать. Выкатывайтесь, садитесь в свой драндулет — и адью.

Полина развернулась и пошла в сторону выхода. На своей спине она чувствовала пристальный взгляд. Такое впечатление, что она на прицеле. А что, не исключено! Может быть, один из этих милых прохожих, глазеющих по сторонам, держит палец на спусковом крючке? Полина взбежала вверх по лестнице и быстрым шагом направилась к своей машине. Лучше убраться отсюда как можно скорее. «И что я теперь скажу ребятам? — лихорадочно размышляла она. — Ведь Виктор просил меня позвонить. Настаивал. А я опять сделала все по-своему. Может, ограничиться только рассказом о том, как я следила за офисом благотворительного фонда и увидела выходящего оттуда усатого? Тогда придется скрыть его фамилию, а вдруг это важно?»

И у Виктора, и у братца было одинаково недовольное выражение лица. Один Левка Емельянов растянул рот в приветливой улыбке, увидев ее.

— Что мы должны были думать? — накинулся на нее Глеб. — Что тебя похитили? Убили? Ты что, не могла позвонить? Никуда больше тебя не пущу. Будешь спать здесь, на диванчике.

— А моя работа?

— Пусть лучше погибнет твоя карьера, чем умру я, — отрезал Глеб. — От разрыва сердца.

Виктор молча сжимал и разжимал кулаки.

— Ты ездила в эту самую «Линию добра»? — спросил нетерпеливый Левка. Ему первому надоело слушать, как Глеб отчитывает свою младшую сестру. — Расскажи, что узнала.

— Я видела там мужчину с усами в длинном темном плаще, — ответила Полина, бросив виноватый взгляд на Виктора.

Левка мгновенно воодушевился:

— Про которого говорила Анжелика!

— Он выходил из офиса фонда. Человек, дежуривший на входе, назвал его по фамилии, — приврала она.

— И какая же у него фамилия? — с некоторой долей раздражения спросил Глеб. — Ты ведь расслышала?

— Расслышала. Его фамилия Густов.

— А тебе не удалось его сфотографировать? — не отставал Левка.

— Я побоялась. Зато записала номер его машины.

Полина достала записную книжку и, раскрыв ее на нужной станице, положила на стол. Глеб посмотрел и сказал:

— Номер — уже здорово. А что было дальше? После того, как он вышел из здания?

— Я хотела проследить за ним, но потеряла его автомобиль на светофоре.

— Может быть, он тебя заметил? — спросил Виктор, впервые с момента появления Полины подав голос.

— Вряд ли. Сейчас такое движение, я просто не смогла справиться.

— Почему ты поехала одна? — все-таки спросил Виктор.

— Не знаю. Мне кажется, когда человек один, он маневренней. Ему никто не делает под руку замечаний.

— И еще есть повод выпендриться, — добавил Глеб.

— Ладно, давайте замнем, — предложил практичный Левка. — Лучше подведем итоги.

— А вы расшифровали записи Митрофанова? — вспомнила Полина.

— Нет, — вздохнув, сказал Глеб. — И сдается мне, группы цифр в начале записной книжки вовсе никакой не код. Возможно, это просто денежные суммы — вот и вся загадка.

— Но там же нет никаких дат, — не согласилась Полина. — Обычно напротив полученной или выданной суммы проставляется дата. Или на худой конец инициалы.

Глеб пожал плечами:

— Я не знаю. Короче, мы так и не врубились, что это такое.

— Зато телефон благотворительного фонда Виктор совершенно правильно вычислил! — заметила Полина. — Еще рабочий день не начался, а Густов уже выходил из здания.

— Может быть, он сам там работает? — предположил Левка. — Или он вообще директор этой «Линии добра».

— Надо срочно заняться фондом, — заявил Глеб. — Смотрите, что получается. Если Густов причастен к убийству доктора Соловейчика, то он связан и с теми людьми, которые угрожали Витьке и убили Алену. То есть он — один из тех, кто за Витькой охотится. Так?

— Так, — энергично кивнул Левка.

— А еще мы знаем, что эти типы крутятся вокруг бара «Коломбина», где, предположительно, была Алена накануне своего похищения. Так?

— Так, — снова откликнулся Левка.

— Если Густов имеет отношение к фонду, вполне вероятно, что кто-то там тоже заинтересован в поимке Виктора. Так? Так. Надо узнать, что делал Густов в здании фонда и есть ли связь между «Линией добра» и «Коломбиной».

— Это вряд ли, — покачал головой Виктор. — Благотворительный фонд и бар с бильярдом? Что у них может быть общего?

— Пока что связующим звеном является Густов. И есть еще телефон, зашифрованный в записной книжке Митрофанова. Вполне достаточно.

— Но как проникнуть в фонд? — вслух подумала Полина. — Это совершенно дохлый номер — зайти туда без всякого повода.

— Может быть, я представлюсь журналистом, который хочет написать статью о фонде? — предложил Левка.

— И что ты в итоге выгадаешь? — насмешливо спросил Глеб. — Тебе насуют всяких пресс-релизов, возможно, даже выделят сотрудника, который выдаст тебе всю накопленную статистическую информацию. Самое большее, что ты узнаешь, — это основные направления их работы. На чем они там специализируются — на расселении бомжей или на детях-сиротах? Кроме того, прийти ты туда сможешь под журналистской личиной всего-то пару раз. У тебя даже не будет возможности как следует оглядеться.