Ильяса не оказалось дома, он был на работе. А то, боюсь, Саиду этот фокус не удался бы. Его бы просто порвали в клочья, он сам был весьма некрупного сложения, так что хозяин дома, легко поднимавший двухпудовую гирю, без затей сломал бы его об коленку.

А сейчас он стоял рядом с нами и бессильно сжимал и разжимал могучие кулаки.

–  Эй, там, на улице!

Надо же… голос прорезался у мерзавца. Саид наконец вышел на контакт.

–  Чего тебе?
– откликнулся Палыч. В этой операции он был за старшего.

–  У меня тут два заложника!

–  Знаем.

–  Пусть хозяин дома придет. Поговорить надо. Один и без оружия!

Ильяс вытащил из кобуры пистолет, бросил его на землю. Повесил на забор разгрузку и автомат и пошел к дому.

–  Эй, руки подними! И рубашку сними!

Он остановился. Снял рубашку - на солнце заиграли рельефные мускулы.

–  Повернись!

Ходжаев повернулся. В одну сторону, в другую…

–  Так и иди, рук не опускать!

Он скрылся за дверью. Прошла минута, другая… Стукнула дверь, и на пороге появился Ильяс. Постоял несколько секунд, щурясь от яркого солнца, и шагнул в нашу сторону. Сделав три шага, он остановился.

–  Сергеич! Подойди сюда!

–  Давай, - толкнул меня Палыч в плечо.
– Иди, выясни, чего там?

Я подошел ближе. На окне шевельнулась занавеска. Ага, вот он где! Или не он? Стрелять нельзя…

–  Ну, что там?

–  Он Мадину на пол положил, сам сверху сидит. Сына в руках держит, нож к горлу приставил.

–  Чего ему надо?

–  Требует автомат и две гранаты. Машину. Я за руль должен сесть. Он сзади сядет, с гранатами в руках. С ним Мадина с ребенком пойдет. Я его должен за село вывезти, там он нас отпустит и уедет уже сам.

–  Ты ему веришь?

Ильяс покосился на окно. Пошлепал губами. Ясно, Саид нас слышит.

–  Верю. Он поклялся.

–  Так… Я должен командиру сообщить. Ты как?

–  Я тут стоять должен. Пока оружие не принесешь.

Я свернул за угол, и ребята обступили меня.

–  Ну?

В нескольких словах я рассказал обо всем. Палыч покачал головой.

–  Врет он. Мы его выпустим, и он уедет. Потом убьет Ильяса и его жену с ребенком. Клятвам его верить нельзя, он ваххабит, они для него хуже неверных.

–  Да это и так ясно. Что делатьто будем?

–  Делать будем так…

Скрипнув тормозами, побитая «девятка» остановилась напротив ворот. Двигатель ее продолжал работать. Открыв дверь, я вылез на улицу. Достал из машины АКСУ, два магазина и две гранаты. Взял автомат в одну руку, гранаты и магазины в другую и зашагал к дому.

–  Стой! Пусть он у тебя оружие возьмет.

Ильяс протянул мне сильные, но сейчас дрожащие, руки.

–  Держи, - я протянул ему автомат и магазины.
– Это автомат, что он просил.

Ходжаев кивнул головой.

–  А это, - протянул я ему обе гранаты.
– С о с к и…

В глазах Ильяса мелькнуло понимание.

–  Эй, - раздалось из окна.
– Пусть он из автомата выстрелит!

Ходжаев отступил от меня на шаг. Вставил магазин, передернул затвор и выстрелил в стену дома напротив. От стены полетела пыль и осколки камней, а по земле запрыгали стреляные гильзы.

–  Хорошо! Теперь гранату пусть бросит!

–  Куда? Тут люди вокруг?

–  Вон, в сарай пускай бросает!

–  Сейчас, обожди, я внутрь гляну, может, там кто прячется?
– я подошел к сараю, открыл дверь и заглянул внутрь.
– Нормально, нет никого. Пусть кидает, только я в сторону отойду.

Дождавшись моего отхода, Ходжаев выдернул чеку и запустил гранату в открытую дверь.

Бабах!

Сарай словно бы подпрыгнул, изо всех щелей пополз дым.

–  Хорошо! Иди сюда!

Ильяс повернулся и скрылся за дверью.

Я перевел дух. Изза стены мне ободряюще показал большой палец Виктор. Это он подобрался к сараю и одновременно с Ходжаевым забросил в него свою гранату. Через окно. Ибо лишенная капсюлядетонатора граната Ходжаева взорваться не могла. Оставалось надеяться на то, что Ильяс понял меня правильно. Соска - пустышка - не рванет… Понял ли он меня?

Как выяснилось, да, и очень хорошо. Стоило Саиду взять в руки гранату, как он тут же выдернул чеку и, держа гранату в руке, приказал всем выходить из дома. Это было его последнее осмысленное деяние. Мощным рывком Ходжаев свернул ему шею. Тото же, наверное, успел удивиться покойный амир…

Историю эту я рассказывал не единожды. Но здесь ее знал только один человек…

Немцы рухнули, как подкошенные. Условный рефлекс, знаете ли… А вот встать суждено было уже не всем. У меня тоже рефлекс сработал - сразу за пистолеты хвататься. Да и из окна, прикрывая мой отход, от всей души долбанул пулемет. Граната, естественно, не взорвалась, да и с какой статито? Детонатора в ней не было. Сунув пустые пистолеты в кобуру, я катнулся вперед, на ходу подхватывая собственное вооружение.