Вернулся официант с двумя дымящимися чашками. Герман удержал его за руку:

— Этот кофе выпей сам, приятель.

Официант отшатнулся.

— Я видел, как ты его готовил. Вернись за свою грязную стойку и свари кофе на воде из запечатанной бутылки.

Официант попятился назад.

— Но, сеньор, вода кипела, и…

Немец не дал ему закончить.

— Неважно, все равно сваришь заново. Не бойся, я заплачу за четыре чашки.

— Хорошо, сеньор.

Увидев, что Понтичелли вышел из почтового отделения и свернул на улицу, ведущую к реке, Отару положил на стол несколько монет и быстро поднялся. Герман одним духом проглотил горячий кофе, обжег себе язык и, ругаясь, вышел за ним. Посетители удивленно таращились им вслед, а бармен, сосчитав деньги, сунул их в карман.

— И что дальше? — мощный бас немца перекрыл уличный шум.

— Пойдем на почту и постараемся выяснить, что он там делал.

— Не думаю, что это будет легко. Надо немного подмазать, так всегда поступают здесь.

Они поднялись по каменным ступенькам и около двери столкнулись со старичком, который в знак приветствия коснулся шляпы рукой. В помещении посетителей не было. Герман направился к стойке. Отару, оставшись у входа, закурил. За окошком сидел человек в белой рубашке с черными нарукавниками, лысый череп которого отражался в стекле.

Немец без промедления обратился к нему:

— Сюда недавно заходил иностранец с густыми бакенбардами, в баске. Что ему было нужно?

Служащий помолчал и ответил картавым детским голосом:

— Это п'гиватная инфо'гмация, сено'г. Если вам не нужно отп'гавить письмо или телег'гамму, не заде'гживайте оче'гедь.

Отару щелкнул по сигарете, стряхнув пепел. Герман ухмыльнулся: никакой очереди за ним не было. Он сунул руку в карман и вытащил пачку песо. Положив деньги на прилавок, немец повторил вопрос.

Почтовый работник, казалось, не замечал банкнот.

— Я уже сказал вам, что это п'гиватная информация. Не хочу показаться невежливым, но п'гошу вас уступить место следующему клиенту. Спасибо.

Хиро докурил и загасил сигарету о подошву. Отару на миг поймал взгляд немца, а потом увидел, как тот протянул руку в окошечко и схватил за горло служащего. Тот, задыхаясь, замолотил руками по могучему запястью великана. Хиро подскочил к двери. Герман немного ослабил хватку и в третий раз повторил вопрос. Мужчина с трудом прошипел несколько слов.

— Что ты там бормочешь? Ничего не слышу! Вежливый служащий должен говорить так, чтобы клиент его понимал. Или мне пожаловаться директору?

Собрав всю свою волю и набрав немного воздуха в легкие, служащий с усилием сказал:

— Я п' гишел на службу за несколько минут до вас… — Он с каким-то чавканьем перевел дыхание. — …и сменил ста'гика Мануэля.

Герман еще чуть ослабил руку.

— Чертово отродье… Если ты врешь, клянусь, я сверну тебе шею. Где искать этого Мануэля?

— Там… У восточной ограды. Дом с голубыми стенами.

Немец посмотрел в вылезшие из орбит глаза почтового работника и отпустил шею. Служащий упал без чувств.

Дом у восточной ограды оказался длинным бараком на деревянных сваях. Герман осторожно постучал, словно боялся, что шаткое сооружение может рухнуть. Хиро попытался разглядеть сквозь треснувшие стекла хоть какое-то движение. Великан покачал головой:

— Похоже, здесь никого нет.

К ним подошла какая-то женщина с корзиной на плече:

— Мануэль уехал на рыбалку и вернется только завтра. Он так поступает каждую пятницу. Я живу неподалеку. Что ему передать?

— Ничего. — Японец взглянул на карманные часы: приближалось время встречи. — Нам надо идти. Герр Хофштадтер ждет нас через двадцать минут.

На «Горда Рубья» тем временем закончили разгрузку. Стоявший на палубе Налетилич заметил на берегу Дитриха и подал тому знак рукой.

— Артур, они закончили. Благодарю за великолепную работу. Назначенная сумма уже выплачена. У нас до отплытия еще есть время. Выпьем чего-нибудь?

— А почему бы и нет? — Филмор разгладил усы.

Над дверью пивной на цепочке раскачивалась вывеска с надписью «Желтая обезьяна». Когда немец с англичанином вошли, на них никто не взглянул. Однако исподтишка посетители наблюдали за ними очень внимательно. Дитрих и Артур уселись за стол, и Хофштадтер заказал две порции. Бармен наполнил бокалы, и пена поднялась через край.