Я согласился и вышел из дома заранее, намереваясь пешком дойти до места встречи, которым она назвала номер 1737 по Халкетт-стрит. Там я должен был спросить Флоренс Гюнтер. Адрес я записал, но уже по дороге обнаружил, что, переодеваясь, не переложил записку. Поэтому зашел в аптеку и позвонил в дом мисс Белл, надеясь застать Сару до ее ухода.

Оказалось, что она уже ушла, но я все-таки вспомнил улицу и первые две цифры номера дома, обозначающие, как известно, квартал. Поэтому вместо того, чтобы возвращаться назад, я решил идти дальше и навести справки в этом квартале.

По дороге прошел через парк. Хожу я довольно медленно, и когда подошел к нужному кварталу, было уже восемь часов, а когда нашел нужный дом — около восьми пятнадцати. Мисс Гюнтер ждала на улице и тут же провела меня в дом. Раньше я ее никогда не видел. Она сильно нервничала и почти все время молчала. Когда я спросил, зачем меня позвали, она ответила только, что мне все расскажет мисс Гиттингс.

Мы прождали примерно до без двадцати минут десять. Я неоднократно просил ее хотя бы намекнуть мне на суть дела, но она не соглашалась. Говорила, что ее лично оно не касается, но просила сохранить встречу в тайне. Даже взяла с меня слово. Она сказала, что «не хочет ни в чем быть замешанной». Обещание я ей дал.

Мне казалось, она излишне беспокоилась о Саре Гиттингс. Я этого понять не мог, время шло. Она беспокоилась все больше. Говорила, что, наверное, случилось что-то ужасное, и в конце концов расплакалась. Я пытался ее успокоить, но она только говорила, что я ничего не понимаю. К девяти сорока пяти ее состояние стало таким, что я посоветовал ей лечь в постель и уснуть, а сам двинулся домой.

В заявлении на имя прокурора округа я написал, что подошел к дорожке, ведущей на Ларимерский участок, в девять тридцать. Это неправда. Я изменил время, так как понимал, что меня подозревают. На тропинку я вышел примерно в десять часов.

Домой шел тем же самым путем, что и на Халкетт-стрит, но примерно на середине подъема присел отдохнуть. То есть я сошел с тропинки на несколько футов вправо, в направлении дома мисс Белл. Я зажег сигару и курил. Примерно через пять минут услышал, что слева и на некотором отдалении от меня что-то движется.

Сначала я подумал, что это собака. За несколько минут до этого я уже слышал лай собак. Я выбросил сигару и, по-моему, стал практически невидим на фоне склона даже на небольшом расстоянии. В том, что это была собака, я уверен не был и, поскольку в этой части парка уже случались ограбления, нажал кнопку, освобождающую клинок трости, и стал ждать.

Ниже меня по склону в парке находились двое. Я слышал, как они разговаривали. Мне пришло в голову, что тот, кто прячется слева от меня, намеревается на них напасть и ограбить. Но дело было в другом. Сейчас я думаю, что тот человек слева от меня уже убил Сару и в тот момент тащил ее тело по склону, чтобы спрятать.

Итак, у начала подъема находились, как мне потом стало известно, мистер и миссис Деннис, выше них и почти невидимый — я сам. Вдруг этого четвертого неизвестного человека что-то вспугнуло. Может быть, полицейский. Мне кажется, эта часть парка с некоторых пор патрулируется.

Он рванулся в мою сторону. Я слышал, как он очень тяжело дышит на бегу. У меня создалось общее впечатление, что это был высокий человек в вечернем костюме или во фраке и в надвинутой глубоко на лоб мягкой шляпе. Таково мое впечатление. Я могу и ошибаться.

Но клянусь, что этот человек там был, что он побежал в мою сторону и что едва со мной не столкнулся. Он пробежал от меня так близко, что зацепил ногой мою трость и отбросил ее далеко в сторону. Пробежал не останавливаясь и скрылся, забирая все ниже и ниже по склону.

Когда я опомнился, то начал искать трость. К несчастью, нашел сначала клинок и порезался о него. Маленький шрам остался у меня до сих пор.

Я ничего не выдумал. Кровь на моей одежде и платке была моей собственной. Миссис Деннис видела, как я перевязывал себе руку. Потом я вернулся домой и лег спать.

На следующее утро чувствовал себя нехорошо. Мой слуга Амос принес мне кофе и свежую одежду. Он взял мой платок, которым я пользовался накануне, и спросил, не поранился ли я. Я ему ответил, что порезал руку, но не сильно.

У меня и мысли не было связывать это происшествие с Сарой Гиттингс, пока не узнал, что она исчезла.

Тогда я начал беспокоиться. Мы же должны были встретиться и не встретились. Меня это тревожило. Я позвонил Флоренс Гюнтер на работу, но ее там не оказалось. Ее домашний телефон я не знал, только адрес. Поэтому позвонить просто не смог.

Случай в парке накануне вечером не давал мне покоя. Примерно около полудня я пошел и осмотрел Ларимерскую пустошь и весь склон, но ничего подозрительного не обнаружил.