— Почему вы решили, что он покончил с собой? — спросил я.

— А вы почему решили, что это не так?

Я пожал плечами.

— Даже миллионер может заснуть за рулем… особенно если принял сильнодействующее снотворное.

— Даже миллионер не вправе принимать снотворное, если собирается сесть за руль.

Не умеешь ответить — молчи, и я промолчал. Он расправил усы.

— Значит, вам известно, что мы нашли пустую упаковку из-под таблеток?

— Полицейский не знал, что это за штука — мединал, и я ему объяснил.

Он безучастно кивнул.

— Что до снотворного, подождем результатов вскрытия.

Тем временем мы опять добрались до автомобилей, а когда зашагали наискось по склону к воде, встретили двух пожарных с носилками. Сейчас покойника погрузят в «скорую» и увезут. Краснолицый полицейский устремился навстречу шефу.

— Все готово,— доложил он.

Подошел человек с саквояжем.

— Ну что? — спросил начальник.

— Трудно сказать, как давно он скончался,— ответил медик.— Я полагаю, часов шесть — восемь назад.

Я бросил взгляд на часы. Без нескольких минут пять. Стало быть, миллионер утонул накануне вечером, примерно между девятью и одиннадцатью. Что ж, это вполне согласуется с реальными обстоятельствами. Кстати, учитывая внешние факторы, можно будет изрядно сузить временные рамки. Машина въехала в воду, вероятно, не раньше половины десятого. Лишь к этому моменту сумерки сгустились настолько, что автомобилистам пришлось включить фары.

И позднее четверти одиннадцатого несчастье тоже произойти не могло. Я не знал точно, когда Оскар Карлссон с невестой обнаружили в бухте свечение, но это наверняка было не позднее четверти одиннадцатого, потому что до пол-одиннадцатого он успел сходить на автобусную станцию и позвонить в газету.

Начальник уголовной полиции и медик отошли в сторонку и о чем-то тихо совещались. Немного погодя Веспер Юнсон быстрым шагом вернулся ко мне.

— Вы в город? — спросил он.— Можем вас подвезти.

Я поблагодарил, и мы все загрузились в просторную полицейскую машину. Она на полной скорости проскочила пустынную Юргордсвеген, и только на набережной Страндвеген стрелка спидометра упала ниже шестидесяти. Веспер Юнсон всю дорогу сидел молча, спрятав лицо в ладони.

Неподалеку от Драматического театра полицейский медик с нами распрощался. Он жил на Страндвеген, в одном из солидных каменных домов. Начальник рассеянно обронил «всего доброго!», и машина поехала дальше.

Возле Оперы Веспер Юнсон вдруг так и подскочил на заднем сиденье.

— Нет-нет, сперва поедем к Шлюзу,— быстро сказал он шоферу и добавил: — Он ведь там жил?

Полицейский за рулем кивнул головой и свернул на Норрбруфилен.

— Урведерсгренд, девять,— сказал он.

Только на мосту Шеппсбру начальник уголовной полиции, похоже, вспомнил о моем присутствии.

— Вам, наверно, совсем в другую сторону? — спросил он.

— Вообще-то я живу в Кларе, но охотно составлю вам компанию.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Комиссару Линду вы здорово помогли.

— Он все время старался опровергнуть мои выводы и таким образом нашел разгадку убийства.

Усач хлопнул меня по плечу.

— О да, о да! Кстати, не вредно иметь под рукой газетчика, на которого можно положиться.

Возле Шлюза, у въезда на дорожную развязку, нам встретились несколько велосипедистов и пожилая разносчица газет, ссутулясь, она спешила в Старый город. Полупустой трамвай сонно прогромыхал мимо, из туннеля, взревывая мотором, выехал красный автобус. Стокгольм начал просыпаться.

— Смотрите! — восторженно воскликнул полицейский начальник, показывая в сторону площади Слюссплан, где перед вереницей озаренных солнцем домов XVII века гарцевал на горячем скакуне Карл XIV Густав.— Какие цветы! Какой свет!

С Ётгатан мы свернули в поперечную улицу, ведущую к одному из традиционных увеселительных центров столицы — площади Мосебаккеторг. А вскоре уже катили по брусчатке кривого переулка.

Машина остановилась у высокого светло-зеленого дома, который заметно выделялся среди окружающих зданий. По моему впечатлению, выстроили его на рубеже веков. Богато орнаментированный фасад был заново оштукатурен, а судя по входной двери и окнам, дом недавно модернизировали. Над дверной аркой, сверкающей чистыми стеклами, красовалась золотистая девятка.

Список жильцов в парадной сообщал, что Лесслер занимал четвертый этаж. Лифт доставил нас туда быстро и бесшумно.

Начальник уголовной полиции Веспер Юнсон решительно шагнул к единственной на площадке двери и нажал кнопку звонка.

С минуту было тихо. Но вот в квартире послышались шаркающие шаги. Щелкнул замок, и дверь приоткрылась. В щелку выглянула худая заспанная женщина.

— Доброе утро,— поздоровался мой усатый спутник.— Мое имя Юнсон, я начальник уголовной полиции.

Секунду-другую она недоуменно смотрела на нас, потом поплотнее запахнула халат, широко распахнула дверь и пробормотала: