— Да, неясностей хватает,— согласился я.— Почему оба незнакомца ушли, вместо того чтобы позвонить в полицию и сообщить о случившемся? Кто пробрался сюда и унес четвертый стакан?… И зачем?

Веспер Юнсон взмахнул рукой и продолжил:

— И куда подевалось орудие убийства, и кто обшаривал в спальне ящики комода?

— А их обшаривали? — спросил я.

Он безучастно кивнул.

— Да, и этот человек спешил, а потому оставил отпечатки пальцев.

Тут машина затормозила. И, уже вылезая на тротуар, усатый коротышка обернулся и сказал:

— А знаете, что, по-моему, самое странное?

— Нет, не знаю,— ответил я.

— Вы согласны, что уж где-где, а на комнатном выключателе отпечатки пальцев должны быть непременно?

— Ну разумеется,— сказал я.

Он положил руку мне на плечо.

— Так вот, попробуйте найти хотя бы один на выключателе в гостиной. Наш дактилоскопист не сумел.

Мы стояли на откосе, который уходил вверх к южным опорам моста Вестербру. Справа ухоженный сквер мягко спускался к узкому каналу Польсунд, отделяющему Лонгхольмен от Сёдермальма. Быстрым шагом к нам подошел полицейский в форме.

— Он там, внизу,— доложил он начальнику, жестом показывая в сторону канала.

— Отлично,— кивнул Веспер Юнсон, и мы вместе зашагали по хрусткой песчаной дорожке через парк к воде.

Вдоль берега длинными рядами лежали моторные лодки, и под сенью плакучих ив на ржавых килях играли в пятнашки солнце и тень. У небольших причалов покачивались на блекло-голубой воде плоскодонки и парусные лодочки.

Мы вышли к причалу, где стоял, заложив руки за спину, какой-то человек. При виде нас на лице у него вдруг появилось решительное выражение, и он пружинистым шагом двинулся навстречу.

— Здесь он.— Человек махнул рукой в сторону цветущего клена.— Сперва, конечно, все отрицал, но потом одумался.

Под нежно-зеленым шатром из великого множества кленовых цветочков сидел на ящике тощий долговязый мужчина и чинил сети. Рядом был прислонен велосипед, а возле него валялся мокрый, туго набитый мешок. Когда мы подошли, он быстро поднял голову и тыльной стороной руки утер острый подбородок.

— Хороший улов,— сказал Веспер Юнсон, кивнув на мешок.

— Протухнет, коли я тут застряну,— проворчал мужчина.

— Вы, должно быть, действуете так.— Веспер Юнсон остановился на песчаной площадке между причалом и кленом.— Плетете большущую сеть, ставите ее с лодки, чтобы получилось замкнутое кольцо, а потом берете вот эту штуковину и с размаху лупите по воде. Перепуганная рыба кидается врассыпную — и запутывается в сетях. Это так и называется — «пуганая рыба», верно? — сказал он как бы между прочим.— И кстати, запрещено, а?

Тощий на ящике молчал. Хмурый, растерянный — смотреть жалко. Веспер Юнсон протянул ему руку и добродушно сказал:

— Я начальник уголовной полиции Юнсон. И привлекать вас за недозволенный лов пока не собираюсь. На сегодня инцидент исчерпан, но в следующий раз рыбка вам дорого обойдется.

Мужчина встал и неуверенно пожал протянутую руку.

— Теперь можно идти? — спросил он.

— Никоим образом,— решительно заявил полицейский начальник.— Во-первых, вы назовете свое имя, а во-вторых, расскажете все, что видели и слышали вчера около десяти вечера в бухте Исбладсвикен.

Только теперь я догадался, что к чему. Стало быть, узкая тень, мелькнувшая по воде на краю светового пятна, действительно была гребной лодкой, а человек, сидевший на веслах, собственной персоной стоял сейчас передо мной. Но, Боже милостивый, как этот коротышка полицейский умудрился его разыскать? Да еще так быстро. Одно мне было ясно: я здорово недооценил смекалку Веспера Юнсона.

Браконьера звали Эманюэль Лундбом. Он шоферил на грузовике, получил отравление генераторным газом, несколько месяцев провалялся в лазарете и уже чуть ли не десятую неделю сидел на больничном.

— С финансами совсем никуда,— уныло сказал он.— Старуха моя тоже прихварывает и поневоле все время шастает к врачу. Ну что тут будешь делать?

После этой краткой защитительной речи он приступил к описанию ночной рыбалки. Несмотря на шторм, в сумерки он вышел в море. При попутном ветре дело шло плоховато, и около десяти он обогнул мыс Блокхусудден и стал с подветренной стороны в бухте Исбладсвикен.

— Только я поставил первую сеть, смотрю — свет. Машина какая-то на дороге, а свет фар аж до бухты доходит. Ну, думаю, Бог даст, мимо пронесет, ан нет, черта с два. Машина затормозила, а потом к воде поехала. Тихо-спокойно, прямым ходом. Ай-ай-ай, думаю, никак полиция! И мигом, с быстротой молнии, выбрал сеть.

— А после вы, случайно, на берег не смотрели? — спросил Веспер Юнсон.

— Ясное дело, смотрел. С фараона глаз нельзя спускать.

— И что же, на берегу машина остановилась?