— Именно так, сеньор Арайя. И мне надобно знать, кто вас надоумил меня похитить. Ведь это не вы послали ко мне Варвару Дмитриеву? И если вы просто все расскажете, то о вашем участии в заговоре будет забыто.

— Я не участвую ни в каком заговоре! Я музыкант, а не заговорщик! И прибыл я в Россию не для заговоров!

— Тогда скажите мне, кто вам приходил? И кто советовал меня похитить?

— Это был Жан де ла Суда!

Мира едва не закричал от радости. Де ла Суда! Конфидент Волынского! Вот она цепочка, о которой говорил Либман….

Год 1740, март. Санкт-Петербург. В Тайной розыскных дел канцелярии.

Ушаков лично вел допрос камердинера Волынского. Дело было слишком серьезное, чтобы кому-то его доверять. Тот говорил много и признавался во всем. Его лишь один раз на дыбу вздернули и он "запел". Но Ушакову был надобен "заговор противу государыни".

— А скажи мне, Иван, кто на дому у господина твоего собирался почасту?

— Дак многие бывали у него, ваше превосходительство. Мое дело малое. Холоп я барина моего. Чего я сделать то мог? — глотал слезы камердинер.

— Но кто более всего бывал в доме барина твого?

— Его сиятельство граф Мусин-Пушкин бывал часто

— Президент коммерц-коллегии? Топильский записал сие?

— Точно так, Андрей Иваныч! Записал. Президент коммерц-коллегии граф Мусин-Пушкин, — отозвался писавший пыточные сказки Топильский.

— Еще кто? Далее сказывай! — приказал камердинеру Ушаков.

— Часто бывали архитектор Петр Еропкин, офицер горного департамента Андрей Хрущев, адмирал Федор Соймонов, секретарь кабинетный Иоганн Эйхлер, да переводчик кабинета министров государыни Жан де ла Суда. Еще и статский советник Василий Татищев бывал почасту.

— И что говорили они про государыню?

— Дак много чего говорили. Я слышал как на даче у барина моего адмирал Соймонов царицу Мессалиной назвал.

— Мессалиной? — переспросил Ушаков. — Сие кто такая? Что за имя? Топольский?

— Не могу знать ваше превосходительство, — ответил тот.

— Мессалина сие женщина такая в Древности в Риме проживала. И известна была сия особа распутством своим, — пояснил холоп Волынского.

— А те про сие откель ведомо? — спросил Ушаков.

— Да барин меня грамоте учил и по-французски я разумею и по-немецки. И от того я многие книги иноземные читал. И про Мессалину мне ведомо, — честно ответил крепостной Волынского.

— Стало быть, Соймонов про государыню сказал, что она баба распутная. Так? Так понимать слово "Мессалина" надлежит?

— Да, — согласился крепостной. — То адмирал и имел в виду!

— Так и запиши, Топильский, назвал государыню императрицу "непотребной девкой" и "гулящей женщиной". А ты, голубь мой далее говори!

— Дак чего говорить?

— Кто еще изменные речи говорил? Вот скажем Еропкин? Что он на слова Соймонова сказал? Заступился ли за честь государыни-матушки, как верноподданному положено?

— Нет. Он на то ничего не возразил.

— Стало быть, он с теми словами был согласен? Стало быть, и он наше всемилостивую государыню назвал "непотребной девкой" и "гулящей женщиной"? Да за такие слова "слово и дело" надобно орать было!

И Топильский записывал, так как надобно было. Скоро Ушаков государыне свой доклад представит. И тогда ему позволят брать иных людишек по делу сему. И слова холопа Волынского подтверждение найдут….

Следующим Ушаков велел привести к нему Гришку Теплова. Того и пытать не стоило. Он сразу стал на вопросы отвечать. Рассказал, как родословное дерево на стене в доме Волынского малевал и золотом фамилии его предков украшал.

— А что тебе говорил Волынский? — спросил Ушаков.

— Дак говорил дабы работал хорошо.

— А ежели тебя, голубя, на дыбу вздернуть! Тогда станешь вспоминать?

Теплов задрожал.

— Говори по добру, — заговорил Ушаков.

— Дак чего говорить-то?

— Отчего он велел тебе древо его родословное тако писать? Он как почитал род свой?

— Говорил что не ниже царского род Волынских! — выпалил Теплов. — Я то вспомнил. Так и сказал, что, де, род Романовский ниже его рода стоит, ибо от самого Боброка-Волынского корень свой кабинет-министр ведет.

— Вот! Пиши Топильский. Все дословно пиши! Чуешь, дело какое? Вот где корень изменный сокрыт! Род свой превыше царского возвеличивал. Говори далее.