– Кто знает? Он еще мало что умеет. И я бы надеялся на собственные силы, а не на Посвященного.

– Собственные силы! Где они у нас. Говорят, что в самом беберском королевстве назревает переворот. И если бабы и там возьмут власть, то наше дело всосем плохое. Вот так-то, Томас. И это еще не все плохие новости.

– А что еще?

– Твой друг капитан ополчения Бок вчера был казнен на площади.

– Бок? Казнен? Да как же это возможно? Его предали?

– В том-то и дело что нет. Он выпивал в одной из портовых таверн и как всегда агитировал против герцогини. Но как на грех в таверне оказались трое наемников герцогини. Эти истуканы из пустыни. Они его и схватили.

– В портовой таверне? Схватили? Но там всегда полно моряков и они не дали бы схватить его! – вскричал Томас.

– Они и не хотели давать. Но эти дьяволы оказались таким отличными воинами что перерезали три десятка моряков.

– Что? Их было всего трое? Но это невозможно!

– Я сам так думал до недавнего времени. Но эти наемники словно боевые машины.

– Я бы сам хотел встретиться в бою с таким воином и все проверить!

– Не думай даже. Мы не можем потерять еще и тебя…

Украина

1648 год

Встреча в степи

Самуил Лащ, пан коронный стражник Речи Посполитой, уже получил известие от слуги, что пришельцы захватили молодого Александра Конецпольского заложником.

Он получил задание освободить пана Александра и примерно наказать бунтовщиков.

"Если я не разделался с ней в образе червя, то сейчас сделаю это непременно. Хотя обижаться мне на эту девушку не приходится. Благодаря ей я снова приобрел человеческое тело, пусть даже это тело Лаща. Ведь приказ Сунн не обсуждается. А она легко снова может обратить меня в какого-нибудь мерзкого гада. А так я все же в теле человека. Пусть и последнего мерзавца, но все-таки человека. Нужно будет попросить новое тело получше".

Он собрал отряд гусар и сразу двинулся к замку князя. По пути Лащ не мог не удержаться от соблазна и не вздернуть пяток холопов, заподозренных им в связях с бунтовщиками.

– Пане, – обратился к коронному стражнику ротмистр Кречевский. – Впереди виден отряд всадников. Человек пятьдесят.

– Не крымчанки? – обеспокоено спросил Лащ. Встреча с татарской конницей совсем не входила в его планы.

– Нет. Похоже на коронное войско. Реестровые казаки.

– Схизматы. Най бы их шляк трафив*. (*Черт бы их побрал – польск).

– Но, пан. Они служат королю и Речи Посполитой.

– Все они смутьяны. Быдло! Песья кровь! Наияснейший круль Владислав больно милостив к этим собакам.

В это время к ним подъехал казачий сотник.

– Кто такие? – спросил сурово Лащ.

– Сотник Иван Овсиенко Переяславского реестрового полку полковника Богуна. А вы кто будете?

– Его крулевской мосци гусарский ротмистр Кречовский, – представителя гусарский командир.

– Его крулевской мосци Коронный стражник Самуил Лащ. Что в степи?

– Татары, пане. Несколько больших чамбулов людоловов. Два села спалили. У вас сотня панцирных всадников, может, перехватим их и отобьем пленных?

– Недосуг, – презрительно скривился Лащ. – У нас дела поважнее. Ловим опасных бунтовщиков. Именем короля приказываю вам сопровождать нас до замка князя Александра Конецпольского.

– Нет! – твердо отрезал сотник. – Мы перехватим театр в степи. Имею приказ моего полковника.

– Я коронный стражник! – начал было Лащ, но потом махнул рукой. Пусть проваливают. Без них выполнить задание будет легче.

Гусары двинулись дальше. Лащ нащупал в кармане камень Сунн. Он знал – без него с медноруким не справиться….

Игорь и Татьяна гнали своих коней в степь.

– Что скажешь, господин посвященный Белой силе?! – спросила Таня.

– Самое лучшее для нас сейчас просто плыть по течению. Без проводников мы, как слепые котята, – сказал Игорь. – А они как назло испарились. И твой невидимый и мой колдун Цилариус Фаст. Хотя мне кажется, что у этого старика много имен. Он имеет знакомых везде. И всюду его встречают как старинного приятеля.

– Эти наши проводники странные. Знают много, но говорят мало.

– Может быть, именно так и нужно. Зачем нам вникать в то, что мы не в силах понять, Татьяна?

– Лично я бы хотела хотя бы попытаться понять. А ты нет?

– Все это слишком сложно для наших испорченных техническими средствами 20-го века мозгов.

– Говори про себя. Мои мозги совеем, не испорчены. А ты зря отпустил Конецпольского! Он нам не простит того как мы с ним поступили.

Таня облизала пересохшие губы.