Липкин Семен Израилевич
Шрифт:
От жен моих мне сыновей подари ты,
Да будут им тайны законов открыты".
Согласьем ответил подвижник безгрешный
Сынов породить от царицы Судешны.
Слепца презирая, велела царица
Молочной сестре своей к старцу явиться.
От старца слепого и шудры бесправной
Родился Какшиван, певец достославный,
А также одиннадцать, мудрых в беседах.
Бали, увидав этих сведущих в ведах,
Воскликнул: "Мои они все, не иначе!"
"О нет, — возразил ему старец незрячий,-
Мои все двенадцать, — сказал он неспешно.
Отринув незрячего старца, Судешна
Свела старика, оказавшись немудрой,
С молочной сестрою, бесправною шудрой".
Бали, ради милости старца святого,
Царицу Судешну послал к нему снова.
Подвижник сказал, прикоснувшись к царице:
"Твой сын будет равен блистаньем деннице".
И сын у Судешны родился — ученый,
Святым изучением вед поглощенный.
От брахманов мудрых — так делалось часто –
Умножилась доблестных воинов каста...
Мне дороги Бхараты род и наследство,
Чтоб род продолжался, скажу тебе средство:
Пусть брахман со вдовами младшего брата
Детей породит, — и да ждет его плата".
Сатьявати с помощью мысли призывает перворожденного сына
Тогда, со стыдливой улыбкой, смущенно,
Сказала Сатьявати стражу закона,-
Был полон волнения голос дрожащий:
Ты правильно учишь, великоблестящий,
По, царскому роду продленья желая,
О грозный, признание сделать должна я.
Ты — правда, ты — благо, ты — жизни защита.
Да будет тебе мое сердце открыто.
Однажды, в невинную девичью пору,
Я в лодке плыла по речному простору.
К Ямуне-реке, в святожительской славе,
Приблизился Парашара к переправе.
Ко мне обратился он, робкой и юной:
"На землю меня переправь за Ямуной",-
И стал многознающий, в лодке рыбачьей,
Меня уговаривать речью горячей,
Исполненной нежности, пламени, страсти...
Проклятья страшась и родительской власти,
Величью даров подчиняя свой разум,
Ему я не смела ответить отказом.
Могучий, всю землю окутал он тьмою
И взял — над беспомощной — верх надо мною.
Мой рыбный развеял он запах отвратный,
Другой даровал мне — душистый, приятный.
Сказал он: "Родишь мне на острове сына,
Но девственна будешь, чиста и невинна".
И я разрешилась, в девичестве строгом,
На маленьком острове мальчиком-йогом.
Обрел он, известный делами благими,
Двайпаяны — Островитянина — имя.
Затем обособил он веды четыре,
Под именем Вьясы прославился в мире.
За темную кожу зовут его Кришна,-
Повсюду его песнопение слышно.
Подвижник, живущий правдиво и свято,
Сынов сотворит он со вдовами брата.
Сказал он: "Какой бы ни шел я тропою,
Едва меня вспомнишь — явлюсь пред тобою".
Источником стал он познанья и света,
И, если согласен ты будешь на это,
Придет он, к продлению рода готовый,
Сойдутся с ним брата умершего вдовы,
Потомки его да пребудут на свете
Как Вичитравирьи законные дети".
Услышав о муже великой науки,
Сказал, поднимая молитвенно руки,
Сын Ганга: "Стремятся одни к сладострастью,
Другие — к земному богатству и счастью,
Цель третьих — любви и добра достиженье,
А в нем — наивысшему благу служенью.
Лишь самые мудрые в том преуспели: