Снова пришло то ощущение пустоты, которое накатило на него в госпитале по поводу смерти его друзей. Когда он видел их смерть, то ничего не чувствовал. Ему объяснили, что это какой-то синдром, и оказали первую реабилитационную помощь. И сейчас он снова переживал чувство утраты.

– Из-за тебя меня сотни раз чуть не убили и, в конце концов, мне оторвало ноги! – уже опустившись на колени, кричал Макс прямо в ухо Маччини. – Так назови хотя бы одну причину, по которой я должен убрать пса и оставить тебе жизнь после того, что ты охотился за мной, как за дичью…

– Я уже давно не охочусь за тобой… – прохрипел Маччини сдавленным горлом. – С тех пор, как моя дочь поправилась.

– Даже если ты и прав, это недостаточная причина. У тебя еще одна попытка.

– Оставьте ему жизнь из-за меня… А он даст слово не преследовать вас.

Макс с десантником уставили стволы в говорившего, а точнее – в говорившую.

– Папа действительно за тобой давно не охотится. Я рассказала, как все было на самом деле.

– Значит, старик меня обманул?…

Он узнал ее сразу. Это была дочка Маччини, причина всех его бед. «А какого, собственно, черта! – подумал Макс. – Я могу убить их всех, и ее в том числе. Положиться на слово Маччини нельзя, с высокой долей вероятности он будет мстить. Но с другой стороны, если я их убью, у него есть родственники, а у них считается долгом убить убийцу, и от них мне точно не скрыться. И тогда единственной гарантией моей относительно спокойной жизни останется только его слово. Проклятье! Как же все сложно».

Макс посмотрел на наемника, как бы ища у него ответа на вопрос или поддержки, но тот был безучастен. Он просто выполнял свою работу и сделал все, что ему приказали, и не более того. Жизненные перипетии его не волновали.

– Блэйд, назад! – наконец решился Макс и, повернувшись к мафиози, сказал: – Я жду.

Маччини поднялся на ноги, растирая горло. Посмотрев на дочь, он сказал:

– Я даю тебе слово, что с тобой и с твоими друзьями, со всеми, кто тебе помогал, ничего не случится.

Макс Брюстер был полон сомнений, но ему ничего не оставалось, и он вышел из бункера вместе с наемником. Передний фасад был разрушен, и они вышли через гараж, находившийся на противоположной стороне дома относительно обстрела, а потому не пострадавшего.

Проходя мимо «Питер-гольфа», он остановился. Когда-то у него была такая же машина, но только зеленого цвета, вместо этой пошлой серебристой окраски. Присмотревшись внимательнее, Макс остановился. «Почему бы и нет? – подумал он. – Если тот украл фирму, то почему бы не мог прихватить заодно и машину?»

– Нас ждет такси, – напомнил десантник.

– Иди, я возьму одну из этих машин.

– Как знаешь… Полиция может остановить, хлопот не оберешься…

– Да, и прихвати Мика. Ему ни к чему лишние неприятности. А полиция мне даже козырять будет, посмотри на номера…

– Что ж, прихвачу, – пообещал наемник.

Чтобы проверить свою догадку, Макс сел за руль и убедился, что это именно его машина, а другие номера и покраска ничего не значат. Неповторимый рык мотора убедил его в своей догадке. Брюстер только выехал из гаража, как услышал:

– Постой!

– В чем дело?

Брюстер насторожился, это была дочка Маччини.

– Просто… Меня зовут Амалия. Мы уже знакомы, но я так поняла, что прошлая наша встреча вышла не очень удачной. Ведь именно ты спас меня тогда от тех мерзавцев.

– Максимилиан Брюстер…

– Прокатишь меня? Я никогда не ездила на подобных машинах.

Макс посмотрел на Амалию, даже не зная, что и думать. С одной стороны, ему нечего было опасаться, а с другой – она все же была дочерью самого Антонио Маччини, который сейчас валялся в подвале, фактически им уничтоженный и до конца не ясно было, что от него ожидать. Доверять его слову он не спешил.

«С другой стороны, она будет моей защитой», – подумал Макс.

– Садись, прокатимся с ветерком.

Брюстер включил радио, там играла какая-то смутно знакомая песня.

– Ты чего? – захлопывая дверцу машины, спросила Амалия, посмотрев на застывшего Макса. Его глаза, не мигая, смотрели куда-то вдаль.

Блэйд зарычал, почувствовав незнакомый и вражеский запах. Оказывается, на его броне опять остались пулевые и осколочные следы, но сам он остался невредим.

– Что? – очнувшись, спросил Брюстер.

Только сейчас он заметил, что Блэйд рычит на его спутницу и потихоньку приближается ко все дальше и дальше отстраняющейся Амалии и явно не для того, чтобы его потрепали за ушком.

– Спокойно Блэйд, свои… – осадил пса Макс, погладив того по голове. – Ты что-то сказала?

– Да… Что с тобой только что случилось? У тебя глаза сейчас были абсолютно пустыми…

– Ах это… Да вот, та самая песня, с которой все началось, – усмехнувшись, пояснил Макс, снова мысленно улетая в прошлое. – И ей же, по всей видимости, все закончилось.