– Ну, пожалуй, продолжим.

– Я вам вроде нужен живым, – еле разлепив губы, сказал Макс.

– Так у тебя еще и зубы целы! – удивился Шило. Брюстер и сам удивился не меньше и на всякий случай провел по ним языком, проверяя, действиительно ли они целы. – Но это мы сейчас исправим.

Шило, придерживая Макса правой рукой, поставил его на ноги. И как только он занес левую руку для удара, Брюстер, собрав все оставшиеся силы, нанес колющий удар трубой. Хватка сразу ослабла, и его мучитель сделал два шага назад, недоуменно глядя то на Макса, то на трубу, торчащую из его груди, под сердцем.

Брюстер и сам находился в ступоре от увиденного – из краника толчками била кровь. Он, еле переставляя ноги, подошел к что-то невнятно хрипящему Шилу и зачем-то подставил руку под струю крови, словно желая убедиться, что из обрезка водопроводной трубы течет не вода, а именно кровь.

Волна паники охватила Макса, когда упал Шило, так и не сумевший дотянутся до своего оружия, как ни старался. Мощный выброс адреналина взвел Брюстера, как пружину, и он, словно спринтер, рванул прочь из этого кошмарного места, где только что убил человека и стал свидетелем убийства другого.

Из синего фургона вышли трое, они окружили неподвижно лежащего человека.

– Кровищи-то сколько! Интересно, что здесь произошло?

– Это уже не важно. Хряк, ты лучше скажи, что с ним делать?

– Ты лучше не разговаривай, а то напоминаешь мне мою столетнюю соседку. У нее тоже зубов нет, во сне увидишь, не проснешься. Ей уже никакие подсадки не помогают.

– Зубы не беда, новые вырастут через пару месяцев после несложной операции, а моя рука еще быстрее заживет. И хотя мы провалили задание, в целом я рад.

– Это почему же? – не понял Хряк.

– С нами больше нет этого урода, нервировал он меня, – признался Ус. – Ну что ему приспичило играть с тем лохом, как кошке с мышкой!? Взял бы его по-тихому, так ведь нет, развлечься ему захотелось! Маньяк чертов!

– Ладно, поехали отсюда. А то лишний раз с полицией объясняться…

За два дня, прошедших с момента мордобоя, вздутия опали, а чтобы они исчезли быстрее, Максу пришлось делать себе компрессы из собственной мочи, поскольку в аптеке показываться было опасно. На нем, взамен изорванной, была другая одежда, стянутая с пьянчуги, свалившегося ночью рядом с мусорной кучей, где Макс ночевал.

Брюстер быстро шел по улице в другой конец города, сидеть в течение трех дней на одном месте было небезопасно. Прохожие обходили его стороной, особенно в центральной части города, где он очень уж не соответствовал общей картине. На окраине Ганновера таких, как он, было полно.

Патрульная машина, выехавшая из-за поворота, заставила Макса ткнуться в ближайшую дверь, которая, к счастью для него, оказалась открытой.

Документы были хоть и фальшивые, но простой досмотр патруля, как его уверяли, выдержали бы без особых проблем. Но из-за такой помятой морды, да еще в элитной части города, его вполне могли забрать с собой в участок, а там бы все раскрылось в два счета. Чем все могло закончиться, Макс хорошо себе представлял.

Брюстер оглянулся, чтобы посмотреть, куда он попал. На стене висел огромный плакат, на переднем плане которого стоял солдат, одетый в глухую броню штурмовика, с автоматом наперевес, но без шлема и с устремленным куда-то вдаль суровым взглядом. Над ним в углу был изображен истребитель, явно заходящий в атаку, с подвески которого уже сходила ракета, а внизу стояла надпись: «Работа для настоящих мужчин».

«Надо же! Вербовочный пункт, – подумал Брюстер. – А с другой стороны, что мне остается? В лучшем случае еще один месяц свободы, а потом рано или поздно они меня достанут, как пить дать, достанут. Так что – это судьба».

И Брюстер пересек пустой зал, решительно толкнув единственную дверь, находившуюся под плакатом.

– Добро пожаловать, меня зовут полковник Барнаби.

– Здравствуйте, сэр.

– Присаживайтесь, – полковник показал на кресло перед своим столом. – Или вы ошиблись дверью?

– Нет, сэр, я решил записаться на службу.

– Тогда ты пришел по адресу, – полковник выхватил из стола электронный планшет и шлепнул его прямо перед Максом. – Вот первичный контракт, но предупреждаю, он на три года, и исполнение его обязательно. Нарушение ведет к уголовной ответственности, со сроком заключения до семи лет. Есть только три пути избежать тюрьмы: выполнить контракт, стать инвалидом или умереть.

– Я понял.

– Тогда ставь свое имя и подпись. И еще, в какую армию ты хочешь записаться?

– Если можно, сэр, об этом поподробнее.

– Хорошо, я расскажу, тем более, что времени у меня хоть отбавляй, – признался Барнаби, отметив, что это всего второй за целую неделю. Но выглядел он так, будто по нему проехал грузовик. «А с другой стороны, мне-то какая разница, – подумал он. – Мне, главное, побольше народу записать».

– Так вот, сейчас имеется только два варианта, для которых я набираю солдат. Всего их около восьми… Первый, – продолжил полковник, подняв вверх указательный палец, – Торговая Федерация против айманцев, с пятьюстами монетами жалования в месяц плюс боевые с прочими надбавками за выслугу лет. Второй вариант – Союз Трех Миров, но это на другом конце освоенного мира, за чертову уйму световых лет отсюда. Там придется воевать за оринкцев против чокнутых мамлюков, не признающих никаких правил. Там, в отличие от первой ситуации, идет противоборство на государственном уровне, но и зарплата в полторы тысячи кредитов, опять же надбавки. Если выживешь в течение трех лет, будешь настоящим богачом… Твое решение?