Прежде всего президент просит по возможности скорее утвердить бюджет и сметы по предприятиям. «Отсутствие утвержденного бюджета на текущий год является, к сожалению, большим тормозом для начатых и предпринимаемых работ». (Общая смета академии рассматривалась Наркомпросом 20 мая 1918 года и сразу была представлена на утверждение в Совнарком.)

«Чрезвычайно беспокоит Академию, — писал дальше Карпинский, — вопрос о печатании ее трудов, сотни листов которых ждут очереди...» Академическая типография в простое, а она — не преминул напомнить президент — «справедливо считается по качеству своих работ одной из лучших, а во многих отношениях и лучшею в России, и смело может соперничать с наиболее известными иностранными типографиями». Нельзя ли часть хотя бы трудов отпечатать в 1-й Государственной типографии? — спрашивает он. (Такое разрешение последовало 26 июня; денег для печатания с академии не взяли, их выделило государство.)

Далее президент рассказывает о нуждах обществ, с которыми академия работает в постоянном содружестве. Таковы Русское географическое общество и Археологическое общество. Первое приступает «к предприятию громадной научной и государственной важности — «Географическому словарю России». Археологическое, возникшее в 1816 году, посылает экспедиции, изучает памятники древности, нумизматику, эпиграфику. Президент горячо, как он выразился, ходатайствует за них и прилагает к своему письму перечень мер, необходимых для поддержания жизнедеятельности обществ, а также Стебутовских сельскохозяйственных курсов.

Случались перебои и в работе Книжной палаты, обязанной вести учет русской печати. «Отсутствие или задержка в выдаче кредитов тормозит это дело, государственно необходимое: за последние месяцы, — сетует президент, — мы решительно не знаем, что вышло из печати в России». С Книжной палатой связаны Библиотека академии, Публичная библиотека и Румянцевский музей. Они тоже нуждаются в помощи. К письму президент приложил записку КЕПСа о плане использования природных богатств страны (копию ее имел и Луначарский).

Как видно, перечень требований, с которыми Карпинский обратился к правительству, скромен и составлен с учетом тяжелого положения, в котором из-за разрухи и войны находилось государство. Большинство требований правительство без задержки удовлетворило.

В последних строках письма содержится просьба обращаться, когда это необходимо, непосредственно в высшие государственные органы, минуя Наркомпрос. Академия всегда так поступала и полагала бы, рассуждает президент, «что в интересах дела важно сохранить за нею право, которое она имела со своего основания, почти 200 лет тому назад, обращаться в особо важных случаях непосредственно к высшему органу власти, который всегда может обеспечить путем одновременного рассмотрения вопроса всеми заинтересованными ведомствами необходимую срочность».

Как видим, весной 1918 года между молодой Советской властью и Академией наук велись напряженные и чрезвычайно важные переговоры.

К этому же времени относится создание ленинского документа, получившего в литературе название «Набросок плана научно-технических работ» 3 . Написание его датируется 18 — 25 апреля 1918 года.

Он невелик по объему; приведем его полностью.

Историки науки по праву усматривают в «Наброске» гениально очерченный контур долгосрочных и фундаментальных научных работ, при выполнении которых академии отводится роль собирательного центра — роль почетнейшая! Не сразу было осознано, но постепенно дошло до сознания всех, что академия вступила в новую эру развития. Немало еще впереди споров, немало переживаний, но все заметнее становится, что академия на новом пути, поворот совершен.

Мы показали лишь одну сторону — несомненно самую важную — деятельности президента с начала революции; но работа академии «не прекращалась ни на один день», как с гордостью подчеркивали ученые; следовательно, приходилось исполнять и обязанности, связанные с научной работой отделений. Архивные документы хорошо передают ее наполненность и разнообразие. Но поразительное дело! Самое, кажется, тщательное знакомство с ними убеждает в том, что академики не знали — даже Ольденбург и Стеклов, — что творится в душе у Александра Петровича. О несчастье, которое с ним стряслось, академия знала, не могла не знать, хотя в документах это отразилось опять-таки бегло, но как тяжело он переживал горе — о том знали, наверное, лишь родные...

Зимой 1918 года тяжело заболела Александра Павловна. Пришлось свезти ее в больницу. Потребовалась операция. На первых порах ей полегчало.

Наступила весна. Александра Павловна просила отвезти ее в Сиверскую, надеясь поправиться на свежем воздухе и на деревенских продуктах. Врачи не препятствовали: семья перебралась на дачу. Ниже приведем отрывки из письма внучки Александра Петровича А.В.Балтаевой автору этих строк. Упомянем только, что диагноз, который врачи сообщили родственникам, а те скрывали и от больной, и от друзей, был убийственным — рак.