– Успокойся! – зашипела, зарычала (стараясь все же не привлекать внимание), спешно схватила за руку и обернула назад, к себе лицом. – Ничего он ей не сделает. Успокойся!

***

(Жо)

По красной ковровой дорожке… прямо в центр зала. Глубокий вдох. Резкий разворот – и вышла на трибуну.

Секунды молчания, пока все стихнут. Придут в себя.

(Ааааа! я сейчас с ума сойду от страха!)

И снова… вдох, набирая в себя уже, вместо воздуха, смелость, выдала:

(с вызовом взгляд пред себя)

– Я, Жозефина Мария Матуа, будучи в полном уме и здравии, присягаю своей жизнью на верность Ордену Вампиров Искья. Отныне повинуюсь служить душой и телом, безукоризненно покоряться правилам и устоям, превозносить Закон выше своих амбиций, желаний и нужд. Ценой собственного существования обязуюсь отстаивать интересы своего Ордена. И отныне моя семья и мой дом – Искья.

(аминь, так и захотелось добавить – едва сдержалась)

Зааплодировали, завизжали, заплясали от радости.

Вмиг приблизился ко мне Аско и при всех обнял. Крепко обнял, сжал, и тут же поцеловал в губы.

Замялась, застыдилась, покраснела.

– А теперь мы с Жозефиной хотели бы сделать объявление.

Глубокий вдох. Мило улыбнулась и я гостям.

Отыскала взглядом родителей, Витторию.

Дядя Шон здесь. Майя, Кайл, Мэт и Мэйса, Грэм и Деляра.

Приехал даже мой братец Мигель.

В общем, все семейство в сборе.

Ну, же. Глубокий вдох.

И заговорила.

– Асканио и я, мы решили пожениться.

Немой,… немой волной прокатилось удивление по лицам присутствующих.

Буквально мгновения – и далекие, чужие мне люди стали кричать от восторга. Поздравлять.

Но почему мама, папа? Почему вы застыли в ужасе? Или это - … шок?

Виттория?

Улыбаюсь. Улыбаюсь, а самой уже хочется закричать от страха и дискомфорта от такого навязчивого, чересчур пристального, внимания… чужих.

Поддержка, мне так нужна сейчас поддержка близких, а они…

Чувство, будто не рады. Не рады за меня, за нас.

Не понимаю.

– Спасибо большое, - уже отвечаю машинально.

Крепче прижал к себе Аско.

Видимо, чувствовал, что я уже на пределе.

– ПОЗДРАВЛЯЮ, ГОЛУБКИ! СОВЕТ ВАМ ДА ЛЮБОВЬ! - дерзко, грубо унизительно прошипел. Я даже невольно дернулась на месте. (Аско вмиг сжался, задрожал, казалось, еще чуток – и сорвется в атаку, разорвет)

(узнала, узнала, это тот самый знакомый из припортового базара)

Так. Стоп. … что происходит?

Гневный, презрительный, меряющий с головы до ног, взгляд на меня – резкий разворот и

все же ушел, ушел, затерялся в толпе, больше не проронив и слова…

… носит же таких, земля?

***

– Прекрасно сыграно. Надеюсь, теперь ты – счастлив, - разгневано, ядовито сплюнул слова в лицо.

Матуа лишь отвел взгляд в сторону.

Ушел. Ушел прочь. Выбежал через парадные двери. Спешные шаги по лестнице – вниз.

… и раствориться.

***

Жеманные улыбки – и наконец-то помолвленные… начали свое шествие.

… добро пожаловать на банкет.

***

Сегодня так и не смогла поговорить наедине с родителями.

Да, конечно, поздравления и свою «радость» они выказали, но что-то, что-то… все равно сидело внутри их, заставляя меня не раз обернуться.

Быстро? Слишком все быстро?

Понимаю, понимаю, что мне только восемнадцать стукнуло, а я уже… хочу дать клятву… вечной любви.

Вечной – а в моем случае… эта вечность может не на шутку затянуться.

Понимаю, признаю, развод… тоже реален. Мы живем не в каменном веке – но зачем? Зачем все эти дурные мысли?

Если мы счастливы? Вместе!

И никто другой, кроме него, мне не нужен.

В чем проблема?

Не пойму.

… не пой-му.

Глава Тридцать Седьмая

– Папенька, как тебе мое платье? – закружилась на месте, наслаждаясь красотой колокольчика. – Отпад?

– Мне не нравиться.

– Папа, - резкий разворот; глаза в глаза, - может, ты объяснишь, что происходит? Я больше не могу смотреть на эти унылые, отчаянные физиономии. Твою, мамы, Виттории.

– Я уже говорил. Считаю, что ты сильно спешишь.

– А я - уже сказала, что осознаю ответственность своего решения, этого шага – и хочу сделать это! Ясно?

– Подождали бы еще год-два.