Последние километры к руинам пришлось преодолевать по воде. До Яшчилана они спустились по реке на двух «резинках» в сопровождении пары местных проводников. Первая же встреча с останками древнего города, неиспорченного туристами и цивилизацией, произвела на Костю сильное впечатление. Понимая нетерпение коллег, Себастьян попросил проводников начать разбивку лагеря, а сам повел любопытных к дворцам и пирамидам, благо идти было не более двухсот метров.

Развернувшаяся перед взором картина полностью соответствовала юношеским мечтам Кости: зеленые гиганты джунглей не могли поглотить всех монументальных каменных построек. Еще на реке были видны основания самого длинного (и к тому же подвесного) моста античного мира. А берег, видимо, был когда-то весь выложен огромными плитами и лестницами каменных переходов и галерей, поднимавшихся между площадями и террасами к пирамидам, которые венчали монументальное сооружение. И это был всего лишь небольшой город по меркам индейских цивилизаций.

Можно было только догадываться о великолепии этих построек в их первоначальном виде. И было просто ужасно осознавать, сколько прекрасных творений древней и чуждой нам цивилизации было здесь создано и навсегда утеряно. Костю выбило из колеи осознание этой утраты. Он растерянно проблуждал в городе до позднего вечера, начисто позабыв о лагерных делах, и был признателен, встретив понимание со стороны американских коллег. Впрочем, для них, особенно для Себастьяна, это неравнодушие к их истории наверно и было самой лучшей благодарностью за возню с тремя, свалившимися на их головы русскими.

Разбив основной лагерь неподалеку от Яшчилана, три археолога и один проводник отправились пешком к другому городу майя, Бонампаку. Себастьян сокрушался о нехватке ресурсов для последовательного исследования. Археологические экспедиции все еще больше напоминали налеты пиратов: побыстрее все облазать, откопать и увезти, что можно. Вот и в этот раз они попытаются разведать окрестности этих двух старинных городов – ведь, по сути, даже в самих городах еще далеко не всюду удалось проникнуть.

Напрямую до следующего города было всего пару десятков километров, но между ними лежало небольшое взгорье, и путь по звериным тропам не представлялся легким. Однако они сумели пройти его за день, выйдя рано утром и достигнув новых руин уже чуть ли не в сумерках. Когда утром они исследовали акрополь, настенные росписи главного храма поразили своим размахом и качеством – ведь им более тысячи лет, и разрушен город был задолго до прихода испанцев. Основные контуры двухъярусного акрополя с несколькими дворцами и площадью, хорошо угадывались среди буйства растений.

***

…Они уже неделю исследовали руины. В это утро Костя с Толей отправились в самостоятельный рейд. Себастьян остался в лагере систематизировать находки и решил дать новичкам волю в джунглях. Но какой же русский человек будет сидеть на месте, почувствовав, что за ним больше нет присмотра? Два рьяных исследователя рванули в лес так, что только пятки засверкали. Естественно, что центральные здания их не интересовали.

– Толь, понимаешь, нам нужно самим найти что-нибудь эдакое. Иначе я буду всю жизнь жалеть об упущенной возможности, - запыхавшись, Костя делился надеждами с напарником.

– Да что я, не понимаю? И престиж страны поддержали бы! – в тон ему подпевал Толян. – Но раз ты в этих майя дока, тебе и карты в руки. Куда скажешь, туда и полезем.

– Хорошо! Давай, покумекаем. В первую очередь обшарены все главные здания. А по логике не все сокровища прячут в центральных дворцах. У нас есть маленький шанс найти сакральное место немного в стороне. Я предлагаю полазать вокруг и, если что странное завидим, то там и покопаемся.

Они пошли по широкому кругу вокруг разрушенного городища. Всюду, среди огромных стволов, лиан и папоротников попадались поваленные стелы, каменные блоки, лестницы и площадки. Наконец Костя поднялся по полуразрушенным ступенькам на ровное плато, которое с трудом просматривалось под зарослями кустарников и лиан. Заподозрив, что здесь что-то может быть, он внимательно стал его рассматривать. Сзади подошел Толик и, отдуваясь, произнес:

– Ну и духота! А еще говорят: сухой сезон. Что же здесь тогда в дождливый творится?

– В сезон дождей здесь всюду вода. Тем-то и ценны те росписи в главном дворце, что они в таком климате сохранились. А вот текстов в этом городе очень мало, как впрочем, и везде у индейцев. Поэтому и трудно разобрать, кто тут жил и что делал.

– А что это за место? – начал озираться приятель, но был остановлен Костиным возгласом:

– Замри!

Толян затих и вопросительно уставился на коллегу. Тот подхватил валяющуюся длинную ветку и, медленно подойдя, осторожно протянул ее к левой ноге Толика. Затем резким движением подцепил что-то и выбросил это подальше вместе с веткой.

– Уф-ф! Зараза! Все никак не привыкну к ним, - признался он все еще неподвижно стоящему напарнику.

– Что, опять змея? Ядовитая? – дрогнувшим голосом спросил археолог-безопасник.

– Откуда я знаю? Их тут сотни видов! На всякий случай откинул, куда подальше – благо небольшая. Она башку начала подымать, а твоя нога в полуметре от нее оказалась. Еще бы прыгнула или плюнула.

– Ладно, пойдем отсюда…

– Э-э нетушки! – протянул Костя. – Нутром чую: правильное место. Смотри, вот здесь вполне могла быть площадка для ритуальной игры в мяч. Ты знаешь, что это значит?

– Ну, это что-то вроде этой… как ее? Ну, в деревне… а, вспомнил: улама! Когда десяток мужиков ловко перекидывали мяч бедрами друг другу.

– Да, сейчас ее так называют. Эту игру индейцы специально для нас демонстрировали. А ты знаешь, что улама самая древняя игра в мяч на Земле? Ей больше трех с половиной тысяч лет.

– Да ну!

– Вот те и ну! Но объяснение ей простое: ведь эти леса – родина каучукового дерева. Так что сварить кусок резины не представляло огромного труда. Правда, до этого еще нужно было догадаться.