– Нет, я слишком разборчивый, все искал свою королеву.

– Ну и как, нашел? – тревожно взглянула девушка.

– Да! Тебя… - он не понял, как, при этом, их губы непроизвольно встретились. Опомнившись, они отскочили друг от друга, опасливо оглянулись на прохожих и рассмеялись. Какой-то дядька только одобрительно хмыкнул и прошел мимо. Остальные, похоже, и не заметили, какое счастье переполняло пару молодых людей, так что молодежь, все еще смеясь, юркнула в подошедший трамвай. Опять Костя удивленно посмотрел на странную отделку сидений и окон. Вместо привычных деревянных деталей в них была использована неизвестная ткань, или какая-то масса, очень напоминающая кожу…

Когда они прибыли в парк, на город начинали спускаться сумерки, а над деревьями плыла очаровательная мелодия аргентинского танго. Оркестр был на месте, и на танцплощадке уже кружилось несколько пар. Надя оказалась хорошей танцоркой, и Костя старался не отставать. Танго сменялось вальсом, вальс фокстротом – они летели сквозь очарование этого вечера на одном дыхании, почти не прерываясь на отдых. Он с восторгом ощущал ее гибкое тело в своих руках. Оркестр был изумительный, и музыканты не боялись играть не очень рекомендованные к исполнению зарубежные мелодии.

Уже довольно поздно, после очередной мелодии, на сцену выскочил непривычно одетый, лохматый и неухоженный парень, держа в руках странную гитару. Он ударил по струнам и из нее донесся рычащий звук. Все танцующие громкими возгласами и свистом приветствовали нового исполнителя. Парень, не мешкая, принялся играть какую-то сумасшедшую зажигательную мелодию. Все бросились в пляс, который больше напоминал прыгание дикарей. Костя стоял в стороне, ошеломленный и не понимающий: неужели он так отстал от современной музыки, если это, конечно можно было назвать музыкой? Надя тоже было пустилась в пляс, но, заметив, Костино смущение, махнула рукой и потянула своего кавалера с танцевальной площадки в парк, сказав:

– Пошли, отдохнем – я немного устала.

– Что это было? – наконец спросил Костя, когда они отошли от громыхающей музыкой танцплощадки.

– Это? Рок-н-ролл, конечно. А ты что, не слышал раньше?

– Нет.

– Ну, считай, тебе повезло, что они еще тяжелый рок не стали играть, – усмехнулась Надя, ведя очумевшего от новой музыки Костю. Растерявшись, он даже не спросил, что такое этот страшный тяжелый рок… или он знал? У него было впечатление, что он где-то уже слышал это слово.

А Надя уводила его от шума в тихую алею, подсвечиваемую уютными фонарями. Наконец, они нырнули в проход между кустами на укромную тропинку и остались совсем одни в темноте. Костя, все еще никак не мог собраться мыслями. Он окончательно поплыл в сладкой истоме, ощутив Надины руки у себя на плечах и вглядываясь в призывно отблескивающие светом далеких фонарей глаза. Они потеряли счет времени, пока целовались. Костя все стеснялся пойти на более смелые ласки, но Надя сама запустила руку к нему за ворот рубахи и, когда он осмелился опустить руки ниже талии, одобрительно шепнула:

– Смелей, мой милый!

И все-таки, не смотря весь восторг, в нем опять появилось, чувство неестественности, как будто Надя слишком торопила развитие их отношений. Нет, не в первый вечер он рассчитывал добраться до ее, сводящих с ума прелестей. Но отказываться было глупо, и он продолжил ласкать восхитительную грудь и даже до того догладил ее бедро, что почувствовал нежную горячую кожу под рукой из-под задравшегося платья.

Очарование вдруг стало стремительно рушиться, когда он почувствовал ее руку у себя в брюках. Он бы еще мог это представить после нескольких таких встреч, но чтобы вот так, сразу? Он почувствовал себя обманутым: «Нет, он знал, что она не такая девушка!» Он слишком хорошо это чувствовал. Просто, каким-то странным образом, она обращалась с ним, будто знала его уже давно и очень близко. Он взял ее за плечи, отодвинул на вытянутые руки и с отчаянием посмотрел ей в глаза.

– Что с тобой, милый? – в ее голосе слышалось столько заботы и беспокойства, словно она была его женой.

Костя чувствовал, что сходит с ума. Но долго рассуждать на эту тему ему не удалось, как и ответить Наде. Над парком раздался страшный звук. Он слишком хорошо помнил его, когда ему было двенадцать, и Москва была фактически на осадном положении: воздушная тревога надрывной сиреной плыла над мирным парком. Помня въевшиеся в кровь правила, он крикнул Наде:

– Бежим дальше от освещенных мест! Если это бомбежка, то там будет опасно.

Они помчались прямо от танцплощадки, на ощупь продираясь сквозь кусты. Он не выпускал Надиной руки, пытаясь хот как-то обезопасить путь девушке. Вскоре они остановились перед кустами, с другой стороны которых пролегала широкая аллея. Костю остановил резкий звук выстрелов из автоматов. Они замерли под прикрытием деревьев, не зная, куда дальше идти. Костя обнял присевшую рядом с ним на корточки девушку и шептал что-то успокоительное ей на ушко.

Вдруг на аллее послышалось шуршание гравия под марширующими ногами и окрики или команды на немецком языке. Сквозь ветви Костя рассмотрел марширующий мимо отряд, по всей вероятности, немецкого десанта. В слабом отсвете дальнего фонаря он сумел разглядеть необычную форму военных: они были одеты в какие-то несуразно пятнистые костюмы, высокие ботинки, вместо сапог, и береты. Если бы не их речь, он бы не понял, что за солдаты перед ним. Небольшая группа очень быстрым шагом прошла мимо. Спустя некоторое время оттуда донеслись звуки выстрелов, и крики людей, а так же громкие команды на немецком.