Айви, растерянно моргая, уставилась на него.

— Простите, но я не понимаю.

— В самом деле? — Ник сделал глубокий вдох, тщательно подбирая слова. — Когда мы впервые встретились с вами, вы хотели, чтобы я помог вам вернуть симпатии мужчины, к браку с которым ваш отец отнесся бы одобрительно, — а не мужчины, которого бы вы любили. Одобрение отца значило для вас много больше.

— Так и есть. Я признаю это. Его одобрение значило для меня все — пока я не полюбила вас. — Девушка ласково погладила его по щеке. — И с этого момента единственным, о ком я все время думала и переживала, были вы, любовь моя.

Ник закрыл глаза, наслаждаясь прикосновением ее руки.

— Я чувствую себя круглым дураком, оттого что слишком поздно осознал всю глубину ваших чувств ко мне. К тому времени я едва не потерял вас, потому что вы любили меня и готовы были пожертвовать всем, своим счастьем и своим будущим, чтобы защитить меня. — Он открыл глаза. — Простите меня, Айви.

— Простите и вы меня. Но все это в прошлом. Что сделано, то сделано. Теперь мы можем быть вместе, — негромко сказала Айви. — Я люблю вас, Ник. Очень сильно люблю.

— Я тоже люблю вас. — Ник с облегчением вздохнул, и девушка ощутила, как расслабилась у нее под руками его напряженная спина. — Боже мой, вы и представить себе не можете, как я счастлив! А ведь когда вы сняли кольцо…

— Я не снимала его! Оно соскользнуло само, когда я отнимала у вас руку. — Айви прижалась щекой к его груди. — Я ничего так не хочу, как стать вашей женой и быть с вами всегда.

Ник вскочил с дивана, подбежал к столу и схватил кольцо с изумрудом. Опустившись перед девушкой на колени, он нежно взял ее за руку.

— Выходите за меня замуж, Айви. Скажите же, что вы выйдете за меня завтра!

И он надел ей кольцо на палец.

— Я выйду за вас замуж, — сказала она и рассмеялась от восторга, будучи не в силах сдержаться. — И если это возможно, то хоть завтра!

Ник передвинул кольцо пониже.

— Значит, завтра. Договорились.

И в это мгновение часы на каминной полке пробили полночь. Ник обернулся и молча смотрел на них, пока в гостиной не замер перезвон двенадцатого удара. А потом он поцеловал ее.

— Сегодня день нашей свадьбы, Айви.

— Что?

Она в растерянности уставилась на него. Наверняка он пошутил насчет того, чтобы завтра жениться на ней, верно?

Ник кивком головы указал в сторону стола, на котором по-прежнему горела одинокая свеча.

— Там лежит специальное разрешение на брак от архиепископа Кентерберийского. Сегодня вечером в экипаже оно было у меня с собой.

От неожиданности у Айви перехватило дыхание.

— И это з-значит, ч-что…

— И это значит, что мы можем пожениться когда захотим.

Айви нахмурилась.

— Ну, не совсем так…

Ник бросил на девушку вопросительный взгляд.

— Я обещала отцу, что сначала приведу тебя к нему, чтобы поговорить.

— С т-твоим отцом?

Айви медленно кивнула.

— Это всего лишь дань вежливости, Ник. И не более того. Я люблю тебя, и никто не сможет помешать мне выйти замуж за мужчину, которого я люблю.

Он встал и открыл рот, собираясь что-то сказать, но она вскочила с дивана и запечатала ему губы поцелуем.

Не обращая внимания на его протесты, которые длились, впрочем, совсем недолго, Айви обхватила его руками за талию и привлекла к себе. Накидка ее упала на пол, и она почувствовала, как его широкая грудь, жар которой она ощущала сквозь тонкую ткань сорочки, прижалась к ее груди.

— В конце концов, сегодня у нас первая брачная ночь, — лукаво прошептала она.

Ник негромко рассмеялся.

— Наконец-то, — сказал он, подхватил ее на руки и понес по лестнице в свою спальню.

Сгорая от желания, Айви нетерпеливо вцепилась в завязки тонкой батистовой рубашки Ника, а он расстегнул крохотную перламутровую пуговку у нее на спине, и платье сверкающей невесомой лужицей голубого атласа растеклось у ее ног.

Еще никогда в жизни она никого не хотела столь отчаянно, как Ника, — и, похоже, он нуждается в ней не меньше. Он расстегнул ее корсет и потянул его с плеч, пока она возилась с пуговицами его рубашки. В результате они не смогли устоять на ногах и упали на широкую кровать под балдахином.