Характер моего чтения изменился, когда я осознал, что и сами пророки стараются показать обратный поток времени — из «потом» в «ныне». Они понимали людские упования — нет ни одной утопии, которая не восходила бы к их чудесным видениям, — и изображали славное будущее в надежде воздействовать тем самым на поведение людей, живущих сейчас. Они показывали мир таким, каким Бог хочет видеть его, — показывали его, чтобы дать людям надежду даже в пору смятения и отчаяния.

Прежде я обращался к пророкам в поисках намеков о будущем — «потом» и «намного позже». Завершится ли мир ядерным взрывом? Является ли глобальное изменение климата началом конца? Однако весть пророков обращена в первую очередь к моему «ныне». Сохраняю ли я в наш мятежный век веру во всемогущего и любящего Бога? Стремлюсь ли я к угодным Богу миру и справедливости, пусть даже сама Церковь часто оказывается вовлеченной в войны и угнетение? Верю ли я в Царство Божье, хотя в нашем мире так трудно обнаружить его следы?

Инстинкт побуждает нас устремиться в будущее; пророки возвращают нас в настоящее, однако просят строить это настоящее с учетом открывшегося им будущего. Можно ли доверять их видениям и принимать их в качестве земной реальности вопреки всем опровержениям? Можем ли мы жить сейчас в ощущении милости, благодати, любви и всемогущества Бога? Пророки постоянно напоминают нам, что Бог именно Такой и что однажды именно Таким Он откроется в нашей истории, и мир сделается таким, каким Бог хочет его видеть.

Кэтлин Норрис, живущая в сельской местности в Южной Дакоте, отметила, что всем фермерам знакомо представление о «будущем годе»: в будущем году придут дожди, в будущем году не выпадет град, в будущем году зима задержится на пару недель. И все же, заключает Норрис, ни один фермер не прибегает к этой идее «будущего года» для того, чтобы увильнуть от работы, необходимой сейчас. Норрис полагает, что так нам следовало бы воспринимать и пророков: «не как поощрение предаться мечтам не от мира сего, а как призыв побольше внимания уделять окружающему нас миру».

«Создатели апокалипсисов рассматривают Царство Божье, абсолютное будущее, с точки зрения нынешнего положения человека и мира. Вот почему их так волнует точная дата. Иисус действовал иначе: Он рассматривал современное Ему положение человека и мира с точки зрения неизбежного наступления грядущего Царства Божьего. Поэтому Его так мало интересует точная дата или способ его осуществления».

Ханс Кюнг «Быть христианином»

Нарушенная последовательность — Ныне — Потом — Намного позже — открыла мне наиболее важное качество пророков: они передают точку зрения Бога. Бог даровал им — а через их посредство и нам — сверхъестественное зрение, выходящее за пределы этого мира, где правят могущественные державы и жестокие тираны. Нам открывается иной уровень реальности и на миг — всего лишь на миг — мы видим историю с точки зрения Бога. Вот почему пророки кажутся столь странными — мы–то не можем воспринимать мир с точки зрения вечности.

Представьте себе, что вы всматриваетесь в одно из нынешних художественных произведений — в многомерную «стереограмму», а вокруг вас клубится влажный туман западного побережья. Сперва вы увидите довольно приятный узор, состоящий из штрихов и завитушек. Но если вы будете пристально разглядывать его в течение трех–четырех минут, внезапно проступит совершенно иной рисунок, и вы различите семейство китов — оно скрывалось посреди того, что казалось лишь случайным пересечением линий. Стоит этой картине проступить, как она затмевает все остальное, и уже нелегко заставить свой взгляд сфокусироваться на том, что вы видели прежде.

Я научился различать в пророках по крайней мере три уровня смысла — своеобразная оптика с тройным фокусом. Иногда пророки описывают современные им события в стиле, знакомом любому газетчику: «На севере собираются армии филистимлян… Огромная стая саранчи приближается к нашим южным границам… Сообщается, что Дамаск участвует в заговоре против Ассирии». Некоторые главы пророков (к примеру, Исайя 36–39) находят прямое соответствие в исторических книгах и сообщают о текущих событиях обычной приземленной прозой.

Однако на этом пророки не останавливаются. Как средневековые поэты, сочинявшие баллады, чтобы придать смысл очередному происшествию, пророки истолковывали «текущие события» с точки зрения их идеальной перспективы: иноземные вторжения и нашествие саранчи были не обычными природными явлениями, а карой Господней. Такие несчастья неизменно навлекает на себя народ, повернувшийся спиной к Богу, угнетающий бедняков и презирающий слабых.

Этот уровень реальности также не является для нас неожиданным, поскольку подобный взгляд свойствен и нынешним пророкам. Мартин Лютер Кинг в своих трудах часто цитировал библейских пророков, определяя идеальное содержание борьбы за гражданские права: для него крестовый поход против расизма имел не только политический, но и религиозный смысл. Билли Грэм, выступая с проповедями по всему миру, постоянно говорит об изъянах современной цивилизации как о симптоме духовного упадка. Александр Солженицын считает всю сложную трагедию России XX века логическим следствием того, что люди забыли Бога. Даже нерелигиозные историки вынуждены задумываться об этом; когда разражаются расовые волнения, они вспоминают о моральных истоках сегодняшних бед: рабстве, нищете в трущобах и семейных неурядицах.