Шрифт:
За тёмно-зелёной «стеной» плюща тоненько запиликал мобильный телефон и вскоре Танин голос невозмутимо сообщил:
– Господин Леонов, вас к телефону. Жена беспокоит.
Егор, чуть не опрокинув столик с самоваром, вскочил на ноги, выбежал из беседки и бестолково засуетился:
– Где? Что? Куда?
– Вот, возьмите, – лукаво улыбаясь, Татьяна протянула ему тёмно-серый параллелепипед мобильного телефона и шёпотом посоветовала: – Отошли бы вы в сторонку. Нечего баловать этих любопытных шпионов личными разговорами…
Он, воспользовавшись дружеским советом, торопливо дошагал до толстой груши, увешанной мелкими тёмно-жёлтыми плодами, и взволновано выдохнул в трубку:
– Я здесь! Здесь…
– Привет! – откликнулся слегка охрипший, безумно-родной и желанный голос. – Я очень рада, что ты, милый, вернулся. Очень-очень!
– Саня, почему ты хрипишь? – забеспокоился Егор. – Простыла?
– Просто я ужасно волнуюсь, глупый…. Я тебя люблю!
– Я тоже…. Как там дети?
– Минут через десять-пятнадцать сам увидишь. Пообщаешься. Они очень скучали по тебе.
– Как – увижу?
– Глазами, мой дорогой, глазами, – ласково усмехнулась жена. – Слышишь – гул?
– Слышу.
– Подними глаза вверх…. Что видишь?
– Над садоводством кружит бело-синий вертолёт.
– Мы, как легко догадаться, находимся в нём…. Возле садоводческого озера имеется подходящая площадка для посадки. Туда и беги, недотёпа. Встречай любимое семейство! Всё понял?
– Всё!
– Тогда – Роджер!
Глава девятая
Долгожданная встреча
Егор, подбежав к беседке, громко завопил:
– Ура! Моя Санька подлетает! С Иришкой и Платоном! Вон вертолёт – кружит…. Видите? Ура! Где тут у вас – озеро?
– Не надо так истошно и громко кричать, – слегка нахмурившись, пожурила разумная Татьяна. – Детей можно, ненароком, сделать заиками на всю оставшуюся жизнь…. А озеро, оно рядышком, – неопределённо махнула рукой. – Мы вас, конечно же, проводим. Правда, Тёма?
– Правда, – откликнулся Белов, выходя из беседки.
– Да и мы с удовольствием обнимемся с Александрой! Подружка закадычная и старинная, как-никак, – радостно и беззаботно защебетала Юлька Федонина. – Если, конечно, командир, ты не будешь против. Мол: – «Подлые наймиты злонамеренных спецслужб, знать вас больше не знаю…».
– Не против, – пожал плечами Егор. – Какие могут быть обиды – между шпионами и секретными агентами? У каждого – своя работа, свои – строгие начальники и руководители, конечные и промежуточные цели-задачи, уставная дисциплина, в конце-то концов.… Ну, друзья и подруги, пошли? Показывайте дорогу!
– Виталика и Мартину со мной оставьте, пригляжу, – басовито буркнул из-за плюща генерал Громов. – Ноги у меня стали слегка побаливать, поясница плохо сгибается, не могу быстро ходить. Да и маленьким детишкам там делать совершенно нечего. Вертолётные винты поднимут сильный ветер, нагоняющий простуду. Набежит любопытный народец, того и гляди – начнётся нездоровый ажиотаж и массовая толкучка…
Пока они, бестолково петляя по кривым дачным улочкам и проулкам, шли к озеру, Егор, чтобы хоть как-то отвлечься от охватившего его волнения, поинтересовался у Белова:
– А почему у Виталия Павловича дачка такая…м-м-м, скромная, неказистая и старомодная? Мы сейчас проходим мимо таких шикарных домов, что дух захватывает…. Неужели генерал-лейтенант ГРУ не заработал – за долгие годы безупречной и героической службы – деньжат на что-нибудь более приличное? Или же – стесняется? Может, существуют строгие «грушные» инструкции, мол: – «Запрещается привлекать – чем бы то ни было – внимание российских обывателей к персонам, занимающим высокие генеральские должности…»?
– Денег у нашего дядюшки Виталика – куры не клюют, – насмешливо улыбнулся Артём. – Да и все ведомственные санатории-пансионаты – к его услугам. Хочешь, поезжай на черноморское отечественное побережье, хочешь, на тропический остров Бали. Звякни – куда надо, машина уже через час будет стоять за забором и отвезёт прямо до самолётного трапа…. Только у нашего Палыча имеется своя собственная, чуть мудрёная философия, мол: – «На даче обязательно должно пахнуть – дачей. То есть, печным дымком, лёгкой запущенностью, старыми бревенчатыми стенами, недавно вымытым деревянным полом, который, естественно, выкрашен в светло-коричневый цвет. Полосатые домотканые половички должны лежать везде и всюду, на стенах – обои «в цветочек», никакой современной мебели, кафеля и пластика. Иначе, это будет уже не русская дача, а дурацкий загородный дом, построенный по импортным образцам, лекалам и понятиям…».
По поводу нездорового ажиотажа и бестолковой людской давки отставной генерал-лейтенант, всё же, ошибся. На дворе уже стоял сентябрь месяц, дети и подростки уехали в город – жадно впитывать мудрёные школьные знания, в садоводствах остались, не считая выходных дней, только пенсионеры да пьющие безработные личности разных возрастов. Поэтому, посмотреть на приземляющееся лётное средство сбежалось лишь десять-двенадцать любопытствующих зевак.
А, вот, ветер вертолёт поднял, действительно, знатный – во все стороны полетела пожухлая буро-зелёная трава, сухие ветки деревьев, разнообразный бытовой мусор и одинокая фетровая шляпа, сорванная с чьей-то беззаботной головы.